Знание-сила, 2008 № 05 (971)

Это справедливо, даже притом что мусульманство выдвинуло конфессиональный релятивизм как основу мироустройства, однако это — послание будущему миру. В условиях Средневековья он сберегал жизни и судьбы множества конкретных людей, но не уберегал от разрушения и подавления инославия, инославной культуры. Практическая бессмысленность реформ Акбара и их провал свидетельствуют об этом. Потенциально мусульманство (равно как и христианство, равно как католицизм по отношению к православию или православие по отношению к любому другому христианскому инославию) было монистичным и унитарным и потенциально стремилось к полному торжеству и ассимиляции различий. То же можно сказать и о взаимоотношениях внутриисламских — об отношениях между шиизмом и суннизмом. Мы можем представить себе ситуацию мирного сосуществования христианства с государственной римской религией, но не можем представить ситуацию терпимости христианства к римскому язычеству. Потому христианство и поглотило римскую религиозность. Монотеистические религии, насыщенные духовностью, признающие единственность трансцендентной правды, всепроникающи в социальном плане, агрессивны и способны существовать только в состоянии Торжества. Вспомним Торжество Православия Феодосия, вспомним Фатх — «открытие, завоевание» мусульманства. Другое дело, что представления о земном образе трансцендентной истины, ее месторасположении в Творении в мусульманстве, с одной стороны, и в христианстве и иудаизме — с другой в Средневековье понимались по-разному.

Утопия христианства во взаимоотношениях с мусульманством заключалась в надежде на успех миссии в мусульманском мире. Утопия Ислама — в возможности мирного сосуществования с христианами и иудеями. Причем утопия мусульманства целиком обращена в будущее — в райское бесконфликтное время, утопия христианства же — в прошлое, в восстановление того, что некогда было потеряно христианским миром в результате мусульманских завоеваний.

Взаимоотношения христианского и мусульманского миров — это всеобъемлющее цивилизационное соперничество. Это одинаково проявлялось в политической и идеологической борьбе, христианской и исламской контроверзе и в других формах религиозной борьбы, в мировоззренческой автаркии и разноцентрированности обоих миров.

Вместе с тем было бы явной ошибкой рассматривать мусульманский и христианский миры как закрытые по отношению друг к другу системы. Информационный поток между ними неизменно интенсивен. Наличие такого взаимообмена (или «взаимовлияния») никогда и не ставилось под сомнение в мировой исследовательской литературе, однако задача реконструкции формального механизма этого обмена информацией никогда до сих пор не становилась объектом специального изучения.

Как информация двигалась? По каким реальным каналам шла? Особый и очень непростой вопрос, выводящий нас на проблему «чуждости» и отчуждения «чужого». Что могло быть воспринято, а что нет? Это вопрос базовый в историях мировой культуры. Почему не был возможен взаимообмен между буддизмом и зороастризмом и почему был возможен обмен между тем же зороастризмом и иудаизмом?

Пока мы получили один негативный ответ — по линии богословской, догматической — взаимообмена, как правило, не было, а те следы взаимообмена, которые мы видим в полемике, по существу, за пределы полемики и не выходили.

Я предлагаю нащупать «бесконфликтные зоны» в общем поле контактов, через них позитивная информация проникала в чуждую систему, а также выделить информацию, которая могла бы свободно проходить сквозь пограничные заслоны межконфессионального соперничества. Что это за информация?

Наука — это знание особого рода, это знание, которое предполагает методическую самопроверку или же оглядку на себя, рефлексию. Слово «наука» употребляется ныне очень небрежно и слишком часто, что размывает его сущностное изначальное значение. Наука — это не просто набор знаний, собранных тем или иным человеком, культурой, эпохой. Наука в первую голову — метод, благодаря которому добывается знание, а уже метод определяет содержание знания, а значит — картину мира. Именно саморефлексия отделяет науку от набора, собрания сведений, что всегда существовало в рамках ремесел, жреческой мудрости во всякой человеческой культуре. Наука — это строго выработанный метод добычи знания и проверки его достоверности.