Знание-сила, 2008 № 08 (974)

Я с осторожным оптимизмом смотрю на перспективы улучшения отношений между Ираном и Западом. Отрекшийся от великих принципов рационализма Запад становится для Ирана куда более приемлемым партнером. При всех мерзостях колониализма «бремя белого человека» не было только идеологическим извращением: именно Запад нес в отдаленные уголки планеты представления о ценности человеческой жизни и правах человека. Отец Тейяр де Шарден (1881 — 1955), выдающийся исследователь и гуманист, писал: «...все народы, чтобы остаться человечными или стать таковыми еще больше, ставят перед собой упования и проблемы современной Земли в тех же самых терминах, в которых их сумел сформулировать Запад». Задолго до изобретения политкорректности Джавахарлал Неру (1889 — 1964) не стеснялся называть себя последним англичанином, управляющим Индией, поскольку получил образование в лучших университетах Англии и специализировался по английской истории. И разве не вызывает ностальгического восхищения «железнодорожный империализм», как называли на Западе сто лет назад экспансию России в Сибирь, Маньчжурию и Среднюю Азию?

Отказавшись от великих принципов рационализма, Запад утратил основания для претензий на универсализм. Теперь взаимодействовать с Исламской Республикой будет не Разум, а Христианство, потрепанное и поблекшее, не имеющее в достаточном числе не то что фанатичных, а вообще сколько-нибудь преданных адептов. Такое взаимодействие вполне приемлемо для теократического государства, где за три десятилетия тоже поубавилось фанатизма, хотя и остается гораздо больше, чем в Западной Европе или Северной Америке. Если у обеих сторон уже нет мессианства и претензий на великие универсальные принципы, отчего бы им спокойно не поделить сферы влияния? Стремящийся к модернизации Иран вполне может найти общий язык если не с США, то, по крайней мере, с ЕС.

Но речь не столько об Иране, сколько о России.

Не поторопились ли мы счесть, что закат (как минимум, глубокий кризис) западной цивилизации невозможен? Самодовольство всегда чревато глубоким кризисом. Этому достаточно примеров в истории.

Как-то я был в мемориальном музее Марии Кюри (1867 — 1934) в Латинском квартале. Молодой эрудированный экскурсовод рассказал много интересного о жизни Марии Кюри и ее времени. Мне тоже захотелось поведать ему кое-что о наших физиках- ядерщиках. Услышав, что академик Я.Б.Зельдович (1914 — 1987), не имея высшего образования, получил разрешение ВАК в порядке исключения защищать кандидатскую диссертацию, мой слушатель не выдержал и воскликнул: «Incroyable!» («Невероятно!»)

Наверно, именно тогда у меня зародились первые сомнения в том, что переход от варварства к цивилизации (в западном ее варианте) всегда ведет к повышению эффективности.

Советская модель организации науки и высшего образования не уступала по эффективности зарубежным аналогам. Фундаментальное заблуждение наших реформаторов — в игнорировании того, что, идя путем заимствований, мы приобретаем все недостатки цивилизованных стран, увы, без их достоинств. Вместо того чтобы экспериментировать в поисках национальных моделей организации науки и высшего образования, мы лишь заимствуем западные образцы вроде пресловутого ЕГЭ, эффективность которых не бесспорна даже в тех странах, откуда они заимствуются, и тем более проблематична у нас.

Если варвары посредственны и/или трусливы, для них нет другого пути, кроме заимствований. Но если они ставят перед собой честолюбивые цели, они должны быть яркими, смелыми, решительными, способными сделать то, что не под силу цивилизованным людям, связанным по рукам и ногам узаконениями и общественным мнением. В этом — конкурентное преимущество их страны. При таком подходе и временное отсутствие демократии может стать важным ресурсом догоняющего развития, позволяющим провести непопулярные, но необходимые реформы в области образования, пенсионного обеспечения и в других областях. Увы, этот исторический шанс бездарно упущен.

Вместо того чтобы поднять уровень обучения в средней и высшей школе, создав задел для будущего рывка вперед, мы наблюдаем наш дальнейший откат на все более низкие места во всемирной табели о рангах (образовательных). Властям с их скромными амбициями не приходит в голову сказать родителям правду о подлинном образовательном уровне их детей, чтобы люди не возражали против жестких мер по восстановлению утраченного порядка. А какими еще мерами можно заставить школьников и студентов учиться? Даже отбор наиболее любознательных и заинтересованных требует куда более высокого уровня и социального статуса образования.

Увы, наши СМИ уделяют тем меньше внимания общественным проблемам, чем они серьезней. Это тоже зримый признак упадка духа, ибо четкая постановка задач всегда предшествует их решению. Нам нужно не ждать у моря погоды, а смело говорить о подлинных проблемах, стоящих перед страной, и искать пути их решения. Свои пути — не такие, как в США, ЕС или Иране.

Печатается в сокращении.

Олег Смолин