Знание-сила, 2008 № 12 (978)

На волне успеха и всеобщего признания Шокли снова вернулся к своему первоначальному проекту. Ему надо было доказать окружающим, что прежний провал был временным, а сама идея — ЕГО идея, — несомненно, была верной. Теперь, имея в своем распоряжении совершенные полупроводники и такой мощный «инструмент» как р-^переход, он изобрел транзистор, использующий эффект поля, который так и назвали — полевым. В модернизированном виде эта идея вошла в так называемый МОП- транзистор (его изобрели в 1960 году два других американца), ставший основой всей современной микроэлектроники, ее сверхбольших интегральных схем.

Имидж великого человека формировали и внешние силы, прежде всего руководство «Белл» (Шокли, напомним, был «любимчиком Келли»), федеральные власти и военные, наконец — СМИ. Когда 1 ноября 1956 года пришло известие о присуждении Нобелевской премии троим главным героям транзисторной эпопеи, в «Нью-Йорк таймс» тотчас же назвали Шокли «капитаном команды лауреатов», мотив «командного» успеха повторил потом и председатель шведского наградного комитета. А еще раньше все американские СМИ обошла фотография вроде как периода открытия транзисторного эффекта, на которой Шокли уверенно склонился к микроскопу, а Бардин — Браттейн почтительно стоят сзади в позе учеников (Бардин острил, что фоторепортер, выстраивая композицию, просто перепутал Браттейна с Шокли, не знал их в лицо). На церемонии вручения Нобелевских наград Шокли, вопреки алфавиту, шел первым, да и формулировка самого их достижения была вполне политкорректной: «за исследование полупроводников и открытие транзисторного эффекта». Ни слова об изобретении транзистора, а потому и никаких выяснений, кто и в чем был первым.

Ремарка историка. Без сомнения, именно Шокли внес определяющий вклад в современную электронику, дав миру плоскостной транзистор. Но первый, скажем так, «божественный толчок» пошел не от него. Историки, пожалуй, что и сама История, оказываются в непростом положении. Продолжать во всех деталях описывать, «как было», или спрессовать факты и хронологию все более уходящего прошлого? Общественность хочет знать имя творца победы.

Увлекшись изобретением новых разновидностей транзисторов, их устройством, методами создания и углублением теоретических представлений, Шокли не заметил, что все это уже прошлое, а впереди — эра микроэлектроники. И подготовлена она исключительно «его» транзистором, казалось бы, обопрись на это, поднимись над текучкой — и быть бы Шокли еще и «отцом микроэлектроники». Не сложилось.

Должно быть, в одном океане одному человеку невозможно дважды выловить «большую рыбу», это не удалось даже Эйнштейну, сколько ни бился он над единой теорией поля. Надо забыть первый успех и перебраться в другой океан...

Эпилог

Бардин так и поступил: уже с весны 1950 года он переключился на исследование сверхпроводимости, в 1951-м, оставив «Белл», перебрался в Иллинойсский университет, к 1957 — 1958 годам совместно с двумя своими аспирантами создал теорию этого сложнейшего явления и в 1972 году в компании с ними же был удостоен Нобелевской премии, став, таким образом, единственным за всю историю дважды лауреатом по физике. Вот так, без взлетов-падений и кипения страстей, все — в одной фразе.

Разумеется, у Шокли все складывалось позаковыристей. Оставив «Белл» в 1955 году, он отправился на Запад и в родном Пало-Альто учредил собственную транзисторную фирму, разместив ее в наспех переоборудованном сарае для хранения абрикосов. Кредиты под его имя дали, теперь надо было зарабатывать, и он был уверен, что сможет — идей полно, характер есть, а постигнуть законы бизнеса вряд ли сложнее, чем изобрести транзистор. В следующем году к нему со всей Америки слетелось десятка полтора высокопрофессиональных амбициозных ученых и инженеров, самым «старым» среди которых оказался 29-летний Р.Нойс, недавний аспирант Шокли. Для них Шокли был «полупроводниковым Богом», на это, собственно, и западали молодые, забыв, что «трудно быть богом» и еще труднее быть рядом с «Богом».

Трудности начались сразу — при приеме он устроил им всем «психологическую проверку», включающую IQ-контроль, что было почти унизительно, но — промолчали. Существеннее оказалось то, что у молодых было свое видение перспективы: не топтаться на месте, клонируя многочисленные прежние транзисторные задумки мэтра, а разрабатывать принципиально новую технологию, развивать производство кремниевых транзисторов.