Знание-сила, 2009 № 01 (979)

Например, по благородному верхнему варианту прогноза ООН среднегодовая естественная убыль населения России в 2005–2010 годах составляет 406 тысяч человек, а по менее благородному, но тоже неплохому среднему варианту (рождаемость растет, смертность снижается, но более медленными темпами) — 685 тысяч. Первая величина явно ближе к «Деловой России» (420–440 тысяч мигрантов для компенсации естественной убыли), а вторая ближе к жизни (естественная убыль населения России за 2006 год — 690 тысяч человек). А ведь задача поставлена четко: ни шагу назад! «Прекращение убыли населения в 2011–2015 гг. и удержание численности населения на уровне не ниже 140–142 миллиона человек к началу 2020 г.»! Значит, какая будет естественная убыль, такую и надо возместить миграцией: арифметика Магницкого (СПб, 1703 год).

Теперь становится ясной вся зловредность демографов-миграционщиков (по классификации Ивана Рубанова): они подменяют план-директиву планом-догадкой. Они это называют многовариантным прогнозом, но нас, сталинских соколят, не проведешь. Нам еще когда было разъяснено: прогноз это и есть догадка, не стоящая внимания.

Миграционщики признают, что на протяжении первой четверти XXI века, при самом идеальном развитии событий, для компенсации естественной убыли населения (если такая задача будет поставлена на политическом уровне, это — не дело технических экспертов) может понадобиться миграционный прирост населения России на уровне примерно 310 тысяч человек в среднем за год. Но вероятность такого идеального варианта очень мала. С большей, но тоже не очень высокой вероятностью можно ожидать такого сочетания позитивных изменений рождаемости и смертности, при котором среднегодовая естественная убыль составит порядка 615 тысяч человек в год, столько же мигрантов потребуется и для ее компенсации. А скорее всего, среднегодовая естественная убыль будет где-то на уровне 880 тысяч человек — соответственно и компенсирующая миграция должна быть не меньшей. Заметим, что за 8 лет (1999–2006 годы) среднегодовая естественная убыль населения России составляла 867 тысяч человек, так что догадка была не такой уж неверной. Хотя, конечно, главный смысл долговременного прогноза не в том, чтобы точно угадать одну цифру, а в том, чтобы постараться очертить область всех возможных траекторий движения, дабы избежать слишком больших и не очень приятных неожиданностей.

И вот вопрос: готов ли Иван Рубанов или любой из тех, от чьего лица он выступает, дать какой-нибудь свой член на отсечение, что таких неожиданностей не будет? Ведь все-таки речь идет о неожиданностях не личных, а для целой огромной страны. Отсеченный член отдельно взятого журналиста или специалиста (мы видим, как одно легко переходит в другое), конечно, не станет надежным залогом того, что у России все будет в порядке, и ничтожная естественная убыль населения никогда не будет требовать восполнения ее притоком нежеланных пришельцев. Но, по крайней мере, это может побудить его задуматься над сутью дела, прежде чем отдаться на отсечение.

Пока, судя по всему, до сути дела он как раз не добрался, более того, он ее довольно искусно обходит. О чем же статья? Большое лоскутное одеяло, наскоро сшитое из заезженных клише, вырванных из контекста цитат и нахватанных из разных источников фактов, исторических передергиваний покрывает одиннадцать журнальных страниц. Такими одеялами одноразового пользования буквально забиты чуланы и чердаки отечественной журналистики минувшего века. А какая эрудиция! О реально существующих прогнозах, о которых говорилось выше, там, конечно, нет ничего, но зато всего остального — навалом. Демоскоп не может не отметить с гордостью, что и он принял участие в формировании интеллектуального багажа Ивана Рубанова, — кое-где это отражено в ссылках, кое-где — нет, но кое в чем Демоскопу и не дотянуться до эрудированного автора. Тут вам и епископ Дионисий (250 год нашей эры), и презренный Троцкий, и ситуация в Зимбабве, и секта меннонитов-амишей — Демоскопу все это не по зубам. И пожалуй, единственное, что неприятно резануло Демоскоп, так это отсутствие внимания к проблеме шаманизма в отдельных районах Севера, которая так волновала Глеба Капустина — героя рассказа Василия Шукшина.

Тем более поразительно как, несмотря на этот крупный, но все-таки мелкий недостаток, именно разносторонняя осведомленность позволила журналисту не только встать вровень со специалистами, но и указать некоторым из них их подлинное место, отделить зловредных от благонамеренных, порочных — от добродетельных. Особенно хорошо это видно при рассмотрении его разоблачительных тезисов о миграции.