Знание-сила, 2009 № 01 (979)

10 сентября 1948 года Альберт Эйнштейн закончил свое предисловие к книге Линкольна Барнетта «Вселенная и доктор Эйнштейн». Более полувека прошло с тех пор, и сегодня практически каждое слово, написанное или даже произнесенное великим физиком, хорошо известно и повторялось вновь и вновь в бесчисленных цитированиях. Тем более странно, что несколько очень важных и мудрых фраз, рожденных воображением и разумом Эйнштейна тем сентябрьским днем в его доме в Принстоне, штат Нью-Джерси, смогли ускользнуть от внимания и его последователей и его критиков. Единственное правдоподобное объяснение этому удивительному факту, которое я в силах измыслить, состоит в том, что книга, к которой он писал предисловие, была не научной, а научно-популярной. А, как известно, «настоящие» ученые не тратят свое драгоценное время на чтение подобной литературы, потому они и просмотрели несколько станиц предисловия, написанных рукой Эйнштейна. С их стороны это даже не ошибка, а непростительная глупость, какую ни один настоящий — в этот раз я употребляю это слово без всяких кавычек — ученый не может себе позволить. То есть не читать научно-популярную литературу, не критиковать ее, когда она того заслуживает, а главное — не извлекать из нее пользу для своей работы.

В том написанном полвека назад предисловии, не слишком хорошо известном в научном мире, есть слова, полные для нас глубокого смысла:

«Никак нельзя мириться с тем, чтобы каждое новое достижение в науке было известно лишь нескольким ученым в этой конкретной области, даже если им удастся вполне оценить его, развить и применить в своей работе. Сузить круг людей, которым доступно знание, до небольшой группы посвященных — значит умертвить философский дух народа, а отсюда прямой путь к духовной нищете».

Другими словами, Альберт Эйнштейн более полувека назад понимал, что просвещать простых людей с улицы в научном отношении, держать их в курсе тех усилий, что предпринимаются научным сообществом, есть долг ученого перед обществом, в котором и благодаря которому он живет и предается чистым радостям постижения Истины.

«Вначале было Слово…» Оно — и в центре гравюры Маурица Эшера, так и названной им «Verbum». И от него, как от отправной точки, расходится лучами все сущее на Земле

Но в то же время сам процесс изложения результатов своего исследования в доступной неспециалисту форме дает ученому редкую возможность увидеть свои собственные повседневные научные занятия и заботы как бы со стороны или, лучше сказать, — с высоты, впервые рассмотреть место своей работы в общей картине мировой науки и накопленных людьми на данном этапе развития знаний. Не единожды случалось, что, пытаясь объяснить свою работу кому-то другому, ученый неожиданно для себя понимал — быть может, по-настоящему лишь впервые — истинный смысл своих исследований, ранее скрытый от него чередой ежедневных рутинных дел и забот.

И теперь скрытый смысл эшеровских «Рисующих рук», служащих зрительным эпиграфом к этим строкам, становится кристально ясен. Правая рука, стремясь описать себя на листе бумаги, в то же самое время описывается левой, а в результате истинная сущность обеих из них предстает перед нами.

Другими словами…

Это словосочетание используется столь часто не потому, что сложно найти какой-нибудь иной синонимический оборот, а потому, что перевод с одного языка, связанного с определенным строем мысли, на другой, построенный на отличном от первого способе понимания мира, как раз и есть именно то, чем чаще всего озабочен научный журналист. Это — основа его профессии. То есть, другими словами, научная популяризация есть среди всего прочего еще и могучее, а часто и уникальное, то есть единственно возможное средство для понимания смысла научной деятельности. В том числе — и самим ученым, которому время от времени необходимо посмотреть на свои труды и заботы со стороны, рассказать о них в простых и понятных словах хотя бы себе самому.

Календарь «З-С»: январь

75 лет назад, 1 января 1934 года, по постановлению ЦИК в СССР в качестве высшего научного учреждения в области архитектуры была создана Академия архитектуры СССР. В этот же день в Москве открылся Государственный научно-исследовательский музей архитектуры, с 1949-го — имени А.В. Щусева.