Знание-сила, 2009 № 06 (984)

Помимо красавицы Cg0, наиболее известными фуллеренами являются регбилен C70 (за сходство с мячом для регби) и бейсболен C84 (напоминает мяч для бейсбола). В конце 2006 года ученые США и Германии создали фуллерен-гном, рождение которого теоретически программировалось еще 10 лет назад. Хотя наименьший из фуллеренов С₂₀ довольно нестабилен, его мимолетное присутствие уверенно зарегистрировано спектральными методами.

Оказалось, что не только углерод способен образовывать подобные каркасные молекулы сферической формы. Несколько лет назад были получены неорганические аналоги фуллеренов, правда, ни один из них не отличается таким совершенством, как бакминстерфуллерен. Недавно появилось сообщение о возможности существования стабильного золотого фуллерена Au32, структура которого очень напоминает структуру его углеродного родственника C₆₀. Как знать, может быть, несмотря ни на какие кризисы, эта удивительная ювелирная молекула, подобно чарующему пению сирен, завлечет химиков своей красотой и разбудит желание сконструировать ее на практике.

С дальнейшим развитием химической науки проблемы дизайна новых изящных моделей не исчезают. Фантазия и воображение химиков наряду с их «искусством кройки и шитья» сулят нам новые удачи, порождая поистине удивительные структуры. Сейчас трудно даже предсказать, какая молекула окажется самой очаровательной в XXI веке.

Знаменитый фуллерен

Чему смеются математики?

Гоголевский городничий удачно ответил на сей вопрос в общем виде: чему бы ты ни смеялся, всегда смеешься над собою! Точнее, над одним из своих многочисленных «я» — скрытых или явных. То над маленьким лгунишкой, то над большим хвастуном, то над хорошо замаскированным невеждой или над совсем скрытым трусом. Все это в нас есть — иначе мы не были бы падки на художественную литературу, а судили бы о ней холодно, как воображаемые марсиане. Журналисты часто врут, будто земные математики суть те же марсиане. Вранье нужно опровергать. И вот рядовой математик С.Н. Федин собрал наши профессиональные перлы и байки в небольшой книжке: «Математики тоже шутят» (УРСС, ЛИБРОКОМ, 2009).

Что туда вошло? Во-первых, намеренные шутки знаменитых ученых мужей. Во-вторых, те ненамеренные нелепости, что часто рождаются в напряженной обстановке экзамена. В-третьих, веселые глупости, возникающие при строгом математическом обращении с нестрогими жизненными реалиями. В-четвертых, дивные плоды «бытового» осмысления четких математических истин. В-пятых, неисчерпаемый студенческий фольклор — хотя бы знаменитая в МГУ поэма «Евгений Неглинкин» или давняя питерская песня «Раскинулось поле по модулю пять.» В-шестых, могли бы быть карикатуры, как в хорошо известном сборнике «Физики шутят». Увы, для рисунков в новом юморном математическом сборнике места не нашлось.

А я так мечтал о рисунках-эпиграфах! Например, к теме «Экзамены»: сидят за столом профессор и студент. Молчат и думают об одном и том же: в воздухе над столом витает образ осла. Но каждый партнер вкладывает в этот образ свое содержание.

Увы, таких рисунков в книжке Федина пока нет. Вероятно, они появятся в грядущих переизданиях: эта книга наверняка станет еще одним бестселлером околонаучного фольклора. Тем важнее сейчас выразить свое отношение к тому, что в сей хрестоматии необходимо, что желательно и что неуместно.

Например, побольше бы таких «личностных» анекдотов, которые в пяти строчках рисуют точный психологический портрет известного математика. Хотя бы Норберт Винер: вот, студент остановил его где-то в университетском городке и увлек решением очередной задачи из анализа функций. Освободившись через десять минут, Винер спрашивает студента: «Вы не помните, куда я шел перед нашей встречей: туда или сюда?»

— «Туда, профессор!» — «Значит, я еще не обедал!»

И Винер направляется в столовую.

Невозможно вообразить в этой роли наших Андрея Колмогорова или Сергея Новикова. Они бы просто увлекли студента с собою, и вопрос решился бы за обедом. А вот сценка с Новиковым на экзамене: принимая спецкурс у круглого отличника, академик ставит ему заслуженную тройку. Тот что-то блеет в испуге, показывая зачетку с пятерками. Новиков невозмутим: «Это — ошибки экзаменаторов!» Да, не стоять ученому царству без царя зверей.

Третий пример — вокруг венгерского патриарха Пала Эрдеша. Его спросили: «Сколько же вам лет?» Ответ: «Посчитайте сами! В пору моей молодости физики уверяли нас, что нашей Земле от роду два миллиарда лет. А теперь они говорят о четырех с половиной миллиардах!»

Таковы были наши кумиры: своенравные и умные, находчивые и всегда поучительные (хотя не всегда поучающие). А теперь об антикумирах. В сборнике С.Н. Федина не нашлось места ни И.М. Виноградову, ни Л.С. Понтрягину, хотя оба они полвека определяли лицо нашего главного Математического института. Причина такой сдержанности понятна: составитель побоялся заострять пресловутый еврейский вопрос. А вот наши физики этого не побоялись и сложили об Иване Матвеевиче отличный профессиональный анекдот.