Знание в контексте

Существует ли нечто по ту сторону нашего сознания, наших представлений, мыслей, смысла? Существует ли «внешний мир» – «объективная реальность»? В отличие от умеренного (здорового) скептицизма, который просто напоминает нам, что наше знание не абсолютно достоверно, ошибка всегда возможна, картезианский радикальный скептицизм утверждает, что мы ничего не знаем, не можем знать и даже не можем иметь рационально обоснованных мнений о внешнем мире. Например, утверждает скептик, я не знаю, не могу знать и не могут иметь обоснованного мнения, что у меня две руки. Быть может, как говорит в Размышлениях Декарт, мы «спим и все эти частности – открывание глаз, движения головой, протягивание рук – не являются подлинными, и вдобавок, быть может, у нас и нет таких рук и всего этого тела». Говоря современным языком, быть может, я мозг-в-баке, манипулируемый сумасшедшим учёным[107]. Радикальный скептицизм тесно связан с идеализмом, а также с релятивизмом и нигилизмом: если мы считаем, что ничего не знаем и не можем знать, мы будем толерантны к любой точке зрения, любой «истине»; если нет ничего достоверного, жизнь теряет всякий смысл.

Умеренный (локальный) скептик не принимает инфаллибилизм, то есть допускает, что теоретически он может быть мозгом-в-баке, но утверждает, что это удалённая возможность. Поэтому он знает, что он не мозг-в-баке. Но у радикального скептика есть свои ресурсы, аргументы и, в частности, принцип замкнутости знания и принцип недоопределённости рациональных оснований (или очевидности)[108]. Об использовании скептиком этих двух принципов мы будем говорить ниже.

В Разделе 1 мы проследим эволюцию современных подходов к проблеме картезианского скептицизма и выявим их достоинства и недостатки. В частности, мы рассмотрим фундаменталистский подход Дж. Мура, неомуровский экстерналистский подход, а также три новых подхода: эпистемологический дизъюнктивизм и байскопический подход Д. Притчарда и «сначала-знания» подход Т. Уильямсона. Мы покажем необходимость обращения к эпистемологии петлевых предложений Витгенштейна и терапевтическому методу анализа и устранения ложной метафизики. Петлевые предложения мы будем интерпретировать в рамках неметафизической реалистической позиции как укоренённые в реальности (языковых играх и формах жизни) витгенштейновские правила. Мы сделаем вывод, что успешный подход к решению скептической проблемы требует пересмотра метафизических предпосылок традиционной эпистемологии, а именно принятия витгенштейновского неметафизического (контекстуального) реализма. «Байскопический» подход устранения скептической проблемы как псевдопроблемы, комбинирующий эпистемологический дизъюнктивизм и петлевую эпистемологию Л. Витгенштейна, представляет собой движение в этом направлении.

2. Муровский и неомуровский антискептицизмы

2.1. Эпистемологический фундаментализм

Эпистемологический фундаментализм пытается найти достоверный эпистемологический фундамент для своих убеждений (мнений, знания) – самоочевидные убеждения, – на котором он строит всё знание. Декарт к такому фундаментальному самоочевидному убеждению относит убеждение «Я мыслю», которое, на самом деле, является убеждением теоретическим. Из него он выводит знание «Я есть (существую)». У Джорджа Мура – философа первой половины 20 века – роль фундамента (и этим он отличается от Декарта) играют некоторые обыденные убеждения, обладающие оптимальной (позитивной) эпистемической достоверностью – он называет их «очевидными трюизмами», или «достоверностями обыденного смысла» – типа «У меня две руки», «Земля существовала задолго до моего рождения» и другие. Для обоих философов эпистемическая рациональная оценка может быть глобальной и, в частности, тезис о существовании внешнего мира может быть рационально обоснован.

Мур полагает, что он знает, что у него две руки (в частности, потому, что он может видеть, что у него две руки!)[109]. И поскольку он это знает, две его руки существуют как объекты внешнего мира, и внешний мир существует. Следовательно, он знает, что внешний мир существует. Аргумент Мура неявно использует принцип замкнутости знания и логическое правило modus ponens: если я знаю, что А, и из А логически (априори) вывожу, что В, то есть знаю, что В следует из А (логический вывод должен быть возможен), то я приобретаю знание, что В.

На самом деле, как мы утверждаем, здесь имеет место не просто логический вывод, а вывод при дополнительном метафизическом предположении о том, что понятие внешнего мира и, соответственно, дуализм субъекта и объекта, чистая субъективность, имеют смысл. Как отмечает французский философ Жослен Бенуа, взгляд на субъективность как на некоторую замкнутую в себе сущность – побочный продукт эпистемологии модерна. Мы разделяем его точку зрения, что понятия внешнего мира и субъекта, располагающегося вне его, являются бессмысленными.

2.2. Антискептическая позиция Мура vs догматический скептицизм