Зоя

Стала жизнь богатой и весёлой,
ручейком прозрачным потекла.
Окнами на юг стояла школа,
вся из света, смеха и стекла.
Места много, мир ещё не тесен.
Вечностью сдаётся каждый миг.
С каждым днём ты знаешь больше песен,
с каждым днём читаешь больше книг.
Девочка, ты всё чему-то рада,
всё взволнованней, чем день назад.
Ты ещё не знаешь Ленинграда!
Есть ещё на свете Ленинград!

Горячась, не уступая, споря,
милая моя, расти скорей!
Ты ещё не видывала моря,
а у нас в Союзе сто морей.
Бегай по земле, не знай покоя,
всё спеши увидеть и понять.
Ты ещё не знаешь, что такое
самого любимого обнять.

Дверь толкнёшь — и встанешь у порога.
Всё-то мы с утра чего-то ждём.
Нам для счастья нужно очень много.
Маленького счастья не возьмём.
Горы на пути — своротим гору,
вычерпаем реки и моря.
Вырастай такому счастью впору,
девочка богатая моя.

* * *

И встал перед ней переполненный мир,
туманен и солнечен, горек и сладок,
мир светлых садов, коммунальных квартир,
насущных забот, постоянных нехваток,
различных поступков и разных людей.
Он встал перед ней и велел ей пробиться
сквозь скуку продмаговских очередей,
сквозь длинную склоку квартирных традиций.
Он встал перед ней, ничего не тая,
во всей своей сущности, трезвой и чёрствой.
И тут начинается правда твоя,
твоё знаменитое единоборство.
Правда твоя.
                  Погоди, не спеши.
Ты глянула вдаль не по-детски сурово,
когда прозвучало в твоей тиши
это тяжёлое русское слово.
Не снисходящее ни до чего,
пристрастное и неподкупное право.

Звучит это слово,
                        как будто его
Ильич произносит чуть-чуть картаво.
И столько в нём сухого огня,
что мне от него заслониться нечем,
как будто бы это взглянул на меня
Дзержинский,
                  накинув шинель на плечи.
И этому слову навеки дано
быть нашим знаменем и присягой.
Издали пахнет для нас оно
печатною краской, газетной бумагой.

Так вот ты какой выбираешь путь!
А что, если знаешь о нём понаслышке?
Он тяжкий.
               Захочется отдохнуть,
но нет и не будет тебе передышки.
Трудна будет доля твоя, трудна.
Когда ты с прикушенною губою
из школы уходишь домой одна,
не зная, что я слежу за тобою,
или когда отвернёшься вдруг,
чтобы никто не увидел, глотая
упрёк педагога, насмешку подруг,
не видя, что я за тобой наблюдаю,
я подойду и скажу тебе:
                                      — Что ж,
устала, измучилась, стала угрюмой.
А может, уже поняла: не дойдёшь.
Пока ещё можно свернуть, подумай.
Недолго в твои молодые лета
к другим, не к себе, относиться строже.
Есть прямолинейность и прямота,
но это совсем не одно и то же.
Подруги боятся тебя чуть-чуть,
им неуютно и трудно с тобою.
Подумай: ты вынесешь этот путь?
Сумеешь пробиться ценою любою?