Зоя. Том первый

Испекла пироги, раздала соседям, чтобы помянули Густава. И больше не спрашивала у Янека про его движение. Общалась с сыном как и прежде. Всё меньше говорила на польском. Если начинала, то сразу вспоминала Густава, и чтобы не тревожить сердце, переходила на русский.

Янек продолжал предлагать матери переехать в Польшу, но она отказалась и попросила больше не поднимать эту тему.

Янек был задумчив. Сейчас по его взгляду пани не могла прочесть ничего. А раньше, когда сын был младше, она любила разгадывать то, что тревожило её родного мальчика. А когда все внутренние противоречия сына были разрешены мудрыми советами матери, Янек садился к ней близко-близко, обнимал, а она ему шептала:

– Береги свою мать и жену как мать и свою дочь как мать. Не рви чужие лепестки. Счастья это не принесёт. Только тем, что Господом сотворено для тебя и разрешено им для тебя, можешь пользоваться. Это будет и дружба, и любовь, и ненависть, и злоба. Ты должен уметь отличать хорошее от плохого, поэтому береги мать, она раскроет все тайны.

Янек слушал, кивал, впитывал все материнские слова, как земля небесную влагу после долгой засухи, и его сердце наполнялось любовью к матери и Богу. А потом в сердце поселилась Зоя и отодвинула мать и Бога на второй план. Но любовь к Зое грела его сильнее, жарче.

А когда девушка надела откровенное платье, Янек мгновенно вспомнил материнские слова и отступил. Гордился собой, хвалил, что смог устоять перед искушением. Предполагал, что это Бог проверял, насколько Янек усвоил материнский урок.

О Зое пани Анна не спрашивала, боялась затронуть слишком личное и испортить отношения. Она после признания сына через силу взяла себя в руки. К ней во снах являлся Густав и умолял простить Янека, остаться с ним в хороших отношениях, любить его живым. И пани прислушалась.

Проснувшись как-то утром, она решила всё изменить. Поначалу хотела сразу поговорить о Зое, но остановила себя. Янек был теперь другим. Раньше у пани были возможности заглянуть Янеку в душу и подсказать верное решение. Но теперь всё изменилось. Может быть сердце сына очерствело, стало безразличным ко всему. Всё предстояло выяснить, и как раз для этого судьба подарила много времени, так как сын теперь сидел дома.

Но девушка, так сильно полюбившая Янека, не давала ей покоя. И сегодня, встретив Зою на причале, пани Анна решила, что поможет влюблённым. Сделает всё, что будет в её силах. Даже если придётся переступить через свою гордость. Она уже подумывала обратиться официально к Зоиным родителям и начала наводить о них справки.

– Зоя, Золо́то, – произнесла пани Анна. – Я хочу сказать, что если твой любимый остановил тебя, не позволил сделать необдуманный шаг, не окунул в пропасть грехов, то ты должна благодарить его.

От слова «Золо́то» у Зои забилось сердце. Янек часто называл её так. И Зое показалось, что пани Анна произнесла это голосом Янека, с такой же нежностью и интонацией.

Девушка даже оглянулась, вдруг это не портниха сказала, а рядом стоит он, произносит дорогие сердцу слова.

Но Янека не было, и Зое стало ещё грустнее, а пани продолжала:

– Не обижайся на него, возможно, его воспитание не позволяет идти против правил. Прими это как знамение, как совет Господа.

– Я приняла, спасибо, – сказала Зоя отрешённо. – Мне пора домой. До свидания, пани Анна.

Портниха кивнула, долго смотрела вслед Зое. Несколько раз порывалась остановить её, крикнуть, что с её любимым всё в порядке, но сдержалась. Она действительно не могла сейчас понять, любит Янек Зою, или уже разлюбил. А калечить юное девичье сердце пани Анна не стала.

Побыла на причале ещё немного и засобиралась домой с целью заглянуть в душу сына и помочь, помочь…

                                         * * *

Галя была начеку. Как только Зоя вышла, она, оглядевшись по сторонам, быстро отперла дверь в квартиру Кирьяновых и тихонько проникла внутрь. Открыла сундук с вещами Евдокии Степановны, достала халат, в который та прятала деньги. Гале этот тайник показала Зоя.

Евдокия Степановна всё сэкономленное вшивала в халат. Зоя как-то застала мачеху за этим занятием, сделала вид, что ничего не увидела. А сама взяла на заметку, тем более в случае побега эти деньги очень пригодились бы.

Сдуру рассказала Гальке, а у той глаза загорелись. Вот она сегодня и проникла на чужую территорию. Отпорола иглой подкладку халата, пролезла своей худенькой рукой, схватила кипу денег. Вытащила аккуратно, зашила. Положила халат на место, закрыла сундук, а украденное сунула за пазуху и вышла. Повезло, что в коридоре никого не было.

Гале понадобились деньги для входа в тайное ночное общество, где обсуждали свободу и борьбу за свои права. За вход и членство в этом обществе нужно было заплатить. Накопления родителей трогать не стала, они каждый день пересчитывали свои богатства. А в случае кражи из квартиры Кирьяновых на неё никто и не подумал бы. Вот Галя и осуществила свою задумку. Быстро переоделась, вышла на улицу. Теперь нужно было найти того, кто обещал помочь. Но в условленном месте никого не было. Договаривались встречаться каждый чётный день с 11 до 12 по полудню.