Золо

— Прошу, очнись, — прошептала Орин в чужие уста, разрывая собственную душу в усиливающихся рыданиях. Прохожие поглядывали на девушку с явственными брезгливостью и презрением: мол, развела сопли. — Приди же в себя…

— Вставай! — Ин Дагиль подорвал её с места, цепко держа за руку и не давая снова приблизиться к слепцу. — Я победил, а значит, сегодня ты проведёшь время со мной.

Он довольно оскалился, и толпа внезапно начала наседать на него, дабы тот отпустил Орин. В основном то были необразованные, разукрашенные косметикой барышни.

— Да как ты смеешь после всего, что сотворил?! — Орин воинственно взирала на Дагиля, не собираясь ему уступать, и топнула ногой. Её макияж поплыл от слёз и размазался по лицу, что пугало и вызывало отвращение, однако чиновника это лишь забавляло. — Ты победил в неравной схватке, жульничал, потому я не обязана идти с тобой. Моё право разделить с кем-либо ложе уж точно не принадлежит подобному мерзавцу. Нет… будь ты хоть самим властелином мира, мне не быть твоей! Лучше отдам себя этому безродному юноше с прекрасным телом, чем тебе.

Она вырвалась из его хватки, вздёрнув подбородок, а толпа поддержала её выбор.

— Жулик!

— Вор! Как не стыдно проиграть слепому?!

— Бесчестие не красит мужчину!

— Да, жариться тебе в котле!

Народ продолжал выкрикивать ругательства в сторону Ин Дагиля, который даже несколько растерялся, ощутив себя оскорблённым и униженным. Он-то думал, что будут восхвалять его силу и ум, а вместо этого получил сплошные заверения в том, каким же является подлецом.

Не выдержав, чиновник злобно сверкнул глазами на Орин и слепого юношу. Ин ушёл, не намереваясь и дальше подставлять под удар свою гордость и признав себя проигравшим.

И лишь тогда девушка облегчённо выдохнула.

Рустем подхватил Его Высочество под колени и последовал за Орин на постоялый двор, где их, ахая, встретила госпожа Ли. Она тут же отругала дочь, а Серкана уложили в одной из комнат, позвав врача, дабы тот осмотрел больного.

Принц провёл в забытье около недели, то выныривая из сновидений, то вновь в них погружаясь. Яд причинил вред его организму, на какое-то время лишив полноценного функционирования, потому врач посоветовал отправить Серкана на горячие источники в Тайлун, что благоприятно сказалось бы на выздоровлении. Также потребовались отвары и лекарства, на которые ушли практически все деньги — остались какие-то незначительные крохи.

Если бы не дуэль, всё было бы хорошо. Как же приближённого раздражала эта Орин — пускай и было сложно считать её по-настоящему виноватой, когда Его Высочество самостоятельно принял подобное решение. Это ему, Рустему, стоило пойти наперекор и увезти друга, а не соглашаться на такую-то глупость. Хоть голову себе о стенку ломай, ситуации это не исправит.

В глубине души он винил только себя…

* * *

Ин Дагиль торопливой походкой вошёл в кабинет императора и опустился на одно колено, приложив ладонь к груди и склонив голову в знак уважения.

Сол и Нилас посмотрели друг на друга. Зачем к ним пожаловал заведующий продовольствием чиновник? Неужели не хватает запасов? Кто-то снова будет голодать?..

— Вызывали, Ваше Величество? — он сглотнул неприятный ком в горле, а по спине, скованной взглядом монаршей особы, проскользнул холодок. — Я в чём-то провинился?

Ин Дагиль не осмеливался оторвать глаз от пола.

Ханун промокнул кисть в чернилах, с усмешкой взирая на чиновника. Недавно ему пришёл отчёт о том, что же устроил Ин Дагиль на главной площади.

— Я получил одно очень интересное известие… — протянул император, отрываясь от свитков и прищуриваясь. — Как ты дрался со слепым… и мне бы хотелось узнать об этом поподробнее, — он сложил руки домиком.

— Серкан?.. — Нилас уронил пиалу, и чай разлился на ковёр. Его пробил озноб, а из лёгких разом выбило воздух. — Где вы его видели? — Пальцы юноши нещадно дрожали, и он испуганно уставился на чиновника. — Когда это было?..

Ин Дагиль так и застыл от задаваемых принцем вопросов, пока ответа на свой ждал и сам император Ханун.

Ниласу же казалось, что у него вот-вот остановится сердце. Ему хорошо было известно, что тогда происходило с братом, и он отчаянно не желал, чтобы подобное хоть когда-нибудь повторилось.

— Этот юноша посягнул на мою женщину и вызвал меня на дуэль. Я согласился… и с позором проиграл слепому, хотя, — дыхание мужчины то и дело прерывалось, — успел его отравить, а после, осознав собственную вину, напоил его антидотом, чтобы не умер. Он выжил, его дальнейшая судьба мне неизвестна. Он забрал мою женщину, Ваше Величество, я не мог поступить по-другому.

На губах императора засияла едва заметная ухмылка: он словно желал взять и засмеяться, но по-прежнему оставался донельзя серьёзным и собранным.

— Лгать нехорошо, и тебе должно быть это известно, Ин Дагиль. — Взгляд и тон Его Величества были способны обратить всё окружающее во льды снежных гор. — На этот раз я тебя прощаю, однако тебе отрубят руку.

Оба принца ужаснулись вслед прозвучавшему приговору.