Золочёный фолиант. Сын морехода

– Ты прав… Ты прав. Я знаю, что не могу вас просить, но я попробую. Мне предстоит долгое и неожиданное путешествие, – на этом моменте Элдрин снова взглянул на Камлана. – И в одиночку я могу попросту не справиться… Поэтому, мне нужна помощь. А по странному стечение обстоятельств, друзей в Броморе у меня-то и нет.

Первый ответ последовал от того, на кого разбойник надеялся в последнюю очередь.

– Это – отличная возможность посетить трактиры разных городов. Я в деле, – прогремел своим привычным басом Медведь.

– Ну, в Броморе я уже нагостилась, пора отправляться дальше. А, коль уж мои любимые друзья бросили меня, это будет отличная возможность, – присоединилась Искорка.

– Я уже высказалась, – спокойно сказала Рыбка, когда очередь дошла и до неё.

И в конце Элдрин посмотрел на Камлана.

– Ну уж нет, парень. На меня ваши щенячьи глазки не подействуют, – отмахнулся трактирщик. – Я уже слишком стар для подобных авантюр. Моё место здесь. Тут я нашёл уголок, в котором хочу остаться и дожить спокойно отведённые мне годы.

Хоть юноша всё прекрасно понимал, но огорчения своего не скрыл.

– Я буду присутствовать с вами иначе, хотя бы какое-то время. Соберу вам в дорогу припасов. Вам бы обоз какой отыскать бы.

– И я даже знаю где такой взять! – вдруг воскликнула Искорка. – Надеюсь, с Моли всё в порядке.

– Моли? – переспросил Медведь.

– Да, так зовут нашу лошадку. Она сама небольшая, но очень сильная и выносливая… Ещё бы… Тащить на себе задницу Ральфа, – ответила рыжеволосая разбойница.

– Ну, в таком случае не будем терять время! Идёмте… друзья! – объявил Элдрин.

– Идите, – проговорил корчмарь, – а я вам тут пока продуктов наберу. Встретимся на дороге у Въездной Арки. Так, мужики, заканчиваем веселье, пришло время поработать. Но помните, что лучше не злить того, кто вас кормит и поит!

После последней фразы, трактирщик снял фартук, положил его на прилавок и отправился куда-то в подсобку. Постояльцы бодро зашагали следом.

Новоиспечённые товарищи же обменялись лёгкими улыбками и тоже направились к выходу.

Первая кровь

На улице уже было достаточно светло, жители уже спешили по делам. Как же было приятно полной грудью вдохнуть свежий воздух после ночи в затхлом помещении, которое наполнял не самый приятный запах из свалки вперемешку с перегаром отвеселившихся постояльцев.

Во избежание неприятностей, Медведь отдал Рыбке свой огромный плащ, в котором та благополучно утопала, однако, хорошо скрывая свою личину от возможных нежеланных свидетелей. Сам же он остался в своём некогда дражайшем жёлтом мундире, который он по какой-то причине до сих пор не снял, правда, после вчерашней синей ямы одежда его была здорово перепачкана грязью и, вероятно, чем-то похуже.

В этот раз им не нужно было ухищряться и перелезать через высокие заборы – они покинули город через главный и, по сути, единственный выход. Пара стражников, охранявших его, хотели было бросить пару подозрительных взглядов в сторону незнакомой компании, но, завидев капитана, пусть даже бывшего, по старой привычке встали смирно и предпочли просто промолчать.

Элдрин помнил место стоянки труппы, поэтому уверенно шёл к нему. Недалеко от пункта назначения до ушей юноши донёсся некий звук. По мере приближения становилось ясно, что это было ржание лошади – громкое, неистовое.

– Моли? Обычно она спокойна… О, нет! Что-то случилось! – воскликнула Искорка и, позабыв про травмированную ногу, стремительно побежала вперёд.

Друзья так же ускорились. Очень скоро из-за поворота показалась стоянка… Зрелище, что предстало перед глазами могло повергнуть в шок любого. Огромный волк с седой серой шкурой, не уступавший ни локтя в размере крупному быку, исступлённо тряс из стороны в сторону, словно тряпичную куклу, тело Ральфа. Казалось, ещё совсем немного и зверюга разорвёт его на части. Рядом же валялись тела ещё трёх подельников… Вернее, лежало то, что от них осталось – у кого-то не хватало руки, у кого-то головы. А привязанная лошадь в это время билась в агонии, пытаясь безуспешно сорваться с привязи. Если бы не подоспели друзья, ей оставалось бы лишь беспомощно ожидать своей участи.

Искорка пришла в настоящий ужас. Она встала как вкопанная, широко раскрыв глаза, и не могла пошевелиться. Любой, завидев такого монстра, предпочёл бы поскорее сбежать оттуда. Но что-то заставило в тот момент Элдрина подобрать увесистый камень с земли и швырнуть волку в голову. Зверюга мгновенно прекратила трепать бездыханное тело и выпустило его из пасти, оставив на нём огромные рваные раны.

Хищник обернулся. Его серая шерсть встала дыбом, ещё больше увеличив размеры животного, из жуткой оскаленной пасти выделялась бурлящая пена и стекала вязкая слюна, а в глазах, налитых кровью, отразилась дикая ненависть.

От всего этого зрелища даже Медведя бросило в дрожь, но хуже всего должен был себя чувствовать Элдрин, ибо зверь уставился прямо на него. Он смотрел, не отрываясь и даже не замечая заходящего ему в тыл здоровяка, будто пытался рассмотреть его душу, разглядеть в ней что-то необычное.