Золотая бабушка (СИ)

Скульптор не стал её догонять. Если говорить совсем уж откровенно, то он и сам очень уж разнервничался. Они не виделись 50 лет. О чём вообще говорить с человеком, которого ты любил 50 лет назад, особенно когда расставание было таким тяжёлым.

Любовь Михална вернулась на своё место. Вергильевы уже спали. Только дочка сидела на краешке кровати и продолжала смотреть в окно. У неё было очень умное лицо. Сложно ётко описать таких людей и объяснить, чего такого можно углядеть в профиле, чтобы поставить в деле пометку «с мозгами». Вот увидишь и только тогда поймешь. Внешность у девочки была выразительной, хотя красавицей не назовешь: большой поломанный нос, острый подбородок и огромные усталые глаза. Она теребила белёсые волосы и сосредоточено о чем-то думала. Любовь Михална тихо спросила:

— И стоила та тетрадка ссоры с матерью?

— Нет, — тихо проговорила девочка, повернув голову на старуху. — Я новую давно завела.

— А чего тогда на неё злишься?

— Ну, — она пожала плечами, — я в общем-то не злюсь, просто не очень-то люблю с ней разговаривать. Она сбивает меня с мыслей.

— Каких же?

Школьница подозрительно посмотрела на Любовь Михалну. Минуту она таранила старуху взглядом, но потом коротко кивнула и потянулась за рюкзаком.

— Понимаете, я рисую мангу.

— Чего?..

— Ну…манга, это такая книжка с картинками. Что-то вроде японских комиксов, — девочка вытащила из рюкзака школьную зеленую тетрадь, но вместо задач и примеров в ней были наброски людей. — Понимаете, я все никак не могу понять, чего не хватает моему герою. Я смотрю на него, и он кажется мне совершенно обычным.

— А что плохого в этом? — Любовь Михална потянулась за тетрадкой и принялась рассматривать эскизы мальчика с большой головой.

— Нет ничего плохого, но он — главный герой, поэтому должен чем-то выделяться. Мальчик мечтает совершить кругосветное путешествие и собирает команду.

— Угу… — протянула старуха, — теперь я понимаю, о чём ты. Он ведь совершенно не похож на мальчика-исследователя.

— Да… я перепробовала разные варианты, но когда я добавляю детали, то мне кажется, будто он получается каким-то ненатуральным…

Любовь Михална почесала за ухом. Она всегда так делала, когда нужно было решить сложную задачу. В этот момент старуха совершенно не думала о том, зачем вообще этим занимается и забыла о роковой встрече. Уже гораздо позже она призналась мне, что её тогда перещёлкнуло: где она находится и кем является? Любовь Михална забыла о том, что ей уже очень много лет, а это дурацкое баловство с картинками — не солидно.

— Нарисуй карманы и жилетку.

— Что? — удивилась юная мангака.

— Есть карандаш?

Девочка протянула Любови Михалне розовый короткий карандашик, который, к слову, был очень хорошо заточен ножиком.

— Всё просто. Если ты добавишь на его штаны больше карманов, то он сможет туда положить разные штуки для путешествия. Пусть у него всегда будет с собой всё, как у Васермана.

— Кого?

— Не бери в голову, — Любовь Михална выдохнула, посетовав на необразованность нового поколения, — Вот. А если ты добавишь жилетку с высоким воротом, то она сможет спасти его, например, от ветра, — старуха зачиркала на бумаге, добавляя деталей. — И пусть ещё будут какие-нибудь напульсники или браслеты на руках. Не знаю… просто хочется.

Любовь Михална протянула тетрадь с пометками, и лицо девочки просияло.

— Как же я сама не догадалась… Решение было так просто. Спасибо вам большое. Я знала, что вы мне поможете. Художник художника издалека заметит.

Школьница весело улыбнулась, а старуху передернуло. Любовь Михална стала доказывать юной спутнице, что никакая она не художница, а самая обыкновенная пенсионерка. Но девочка уже ничего не слушала, только бесконечно рисовала — всю ночь напролёт. Иногда она протягивала старухе тетрадь, чтобы та помогла ей решить какую-то проблему. Для Любови Михалны это было довольно просто. Она знала, как рисовать, у неё была база, которой не было у девочки, поэтому та жадно глотала всё, что скажет Любовь Михална.

А на прощание уже на платформе девочка бросила простое: «Удачи вам в поисках!» Любовь Михална даже не смогла ничего сказать, семья Вергильевых быстро затерялась в толпе. И только сейчас, спустя время, старуха поняла, что означали слова юной мангаки.

Любовь Михална постаралась как можно быстрее сбежать с вокзала, чтобы не столкнуться со скульптором. Но всё равно его увидела. Он шёл с небольшим чемоданчиком, его красный шарф развевался на ветру. Он очень любил эти красные шарфы.

Воспоминания: Прощание

Чемодан не был тяжёлым, но поднять его оказалось очень трудно. В нём лежало что-то потяжелее одежды — в нём лежал груз прощания. Нужно было ехать: бросать учёбу и Ленинград. Это её испытание на прочность. Злая судьба хотела Любу сломать, но девушка не намерена сдаваться. Для неё главное — прожить жизнь и остаться человеком. Нина не понимала, ей было плохо, она сидела на кровати и заливалась слезами.

— Как я буду без тебя, — рыдала подруга, её голос был непривычно визгливым. Люба выдохнула, подошла к ней и взяла за руку.