Золотая чаша

Над берегом гремели проклятия, небу грозили сжатые кулаки. Они поклялись в братстве во имя мести. Они придумывали ужасающие возмездия. И рассеялись кто куда. Одни погибли от голода. Других замучили индейцы. Некоторых поймали и задушили испанцы, а нескольких добродетельно повесили англичане.

ГЛАВА ПЯТАЯ

I

На берегу в Порт-Ройале толпились чуть ли не все его обитатели. Они явились поглазеть на капитана Моргана, который разграбил Панаму. Одетые в китайские шелка благородные дамы не могли не прийти — как-никак Генри Морган принадлежит к именитой семье, он же племянник бедного милого вице-губернатора, павшего в сражении. Моряки явились потому, что он был моряк, мальчишки — потому что он был пират, девушки — потому что он был герой, купцы — потому что он был богат, рабы — праздника ради. Шлюхи, подкрасившие губы соком ягод, останавливали взгляд беспокойных глаз на мужчинах, стоявших в одиночестве, а совсем еще юные девочки лелеяли в сердце святую надежду, что великий человек посмотрит в их сторону и вдруг поймет, что перед ним — воплощение его мечты.

В толпе стояли матросы, хваставшие тем, что самолично слышали, как умеет ругаться капитан Морган, а также портные, шившие ему панталоны. Каждый человек, который когда-нибудь видел капитана Моргана и слышал его голос, собирал вокруг себя восхищенных поклонников. Эти счастливцы как бы заимствовали у него частицу славы.

Рабы-негры, отпущенные с плантаций в столь знаменательный день, смотрели огромными пустыми глазами на покачивающийся в бухте галеон. Их хозяева прохаживались среди простонародья, во всеуслышание сообщая, что они скажут Генри Моргану, когда он будет у них обедать, и какие советы дадут ему. Тон их был небрежным и веселым, словно они частенько принимали у себя в доме людей, ограбивших Панаму. Двое-трое содержателей таверн выкатили на берег бочонки вина и бесплатно угощали всех желающих. Свою прибыль они намеревались получить, утоляя жажду, которую сейчас только раздразнивали.

На небольшой пристани ожидали приближенные губернатора — бравые молодцы, все в галунах и серебряных пряжках. Солдаты с пиками придавали встрече надлежащую официальность. Море накатывало на песок веера пологих волн. Приближался полдень, и солнце пылало в небе раскаленным добела тиглем, но никто не замечал жары. Для людей на берегу существовал только галеон, покачивающийся в бухте.

Миновал полдень, и только тогда Генри Морган, следивший за берегом в подзорную трубу, решил отправиться в город. Выбор времени и мизансцены диктовались не только его тщеславием. В ночной темноте к борту галеона приткнулся челнок, привезший весть, что его могут арестовать за победу над врагами короля. Генри решил, что восторги горожан должны склонить чашу весов в его пользу. И все утро с одобрением наблюдал возрастающее возбуждение толпы.

Но теперь его шлюпка была спущена, и матросы заняли свои места. Едва она приблизилась к берегу, как зеваки разразились приветственными криками, которые быстро слились в оглушительный рев. Люди подбрасывали шляпы, прыгали, приплясывали, гримасничали, перекликались друг с другом. С пристани к Генри потянулись руки, когда он еще не успел встать. Едва он выпрыгнул из шлюпки среди посланцев губернатора, как солдаты построились вокруг них и с пиками наперевес принялись расчищать дорогу сквозь толпу толкающихся, дерущихся зрителей.

Генри с тревогой покосился на строй солдат.

— Я арестован? — спросил он у ближайшего из бравых молодцов.

— Арестованы? — расхохотался тот. — Конечно, нет! Мы бы не посмели вас арестовать, даже если бы хотели. Чернь разорвала бы нас в клочья. А если бы нам все же удалось посадить вас за решетку, они разобрали бы тюрьму по камешку голыми руками, чтобы освободить вас. Сэр, вы не представляете себе, что вы такое для этих людей. Все эти дни они только и говорили, что о вас. Но губернатор желает видеть вас немедленно, сэр. Сам он не мог быть здесь по понятным причинам.

Так они добрались до губернаторского дворца.

— Капитан Морган, — сказал губернатор Моддифорд, когда они остались наедине, — не знаю, сообщу ли я вам хорошие новости или дурные. Известие о вашем завоевании достигло ушей короля. Нас обоих вызывают в Англию.

— Но у меня было предписание…

Толстые щеки и плечи губернатора заколыхались в скорбном отрицании.

— О предписании, капитан, я бы на вашем месте умолчал, хотя и выдано оно мной самим. Там есть статьи, которые могут нас обоих поставить в ложное положение. Хотя нам и так грозит виселица. Впрочем, не знаю, не знаю… Разумеется, сейчас между Испанией и Англией мир, но отношения остаются прохладными, весьма и весьма. Король сердит на нас, но, полагаю, несколько тысяч фунтов, врученные кому следует, могут смягчить его гнев, в каком бы он ни был бешенстве. Английский народ с ликованием узнал о столь славной победе. Будьте спокойны, капитан. Я, во всяком случае, спокоен. — Он выразительно посмотрел на Генри. — Надеюсь, в нужную минуту у вас найдутся эти тысячи?

Генри произнес официальным тоном: