Золотая голова

— … мне важно одно — чтоб ты убрался отсюда.

— Заткнись! Или…

— Или что? — Кинжал в моей руке был нацелен в его горло. — Глотку мне перережешь, как бедняге Форчиа?

Он смотрел на лезвие кинжала, но медлил вытягивать свой нож (что это был нож, вырисовалось под сукном кафтана). Насколько мне было известно, мокрушником он не был. Вряд ли именно он убил Мартина Форчиа, но имя его было Пыльному знакомо. Однако в крайности люди способны на все, а драться в этих юбках и на каблуках будет чертовски неудобно. Если он трепыхнется, я метну кинжал, пусть я и не люблю этого делать.

Но кровопролитие оказалось отложено.

— А, вот он где! — раздался сочный голос с южным выговором. На дорожке показался один из актеров. Вчера он играл плута слугу. — Ты в себе, Ансу? Начинать пора, а он с дамами любезничает! Простите, сударыня. — Он низко поклонился мне.

Я чуть наклонила голову в ответ, как и подобало даме, милостиво заметившей приветствие комедианта. К счастью, у синего платья были длинные рукава, где легко было утопить кинжал, прикрыв лезвие мажетой, и добрый рыцарь сцены оказался в блаженном неведении по части моих намерений.

Ансу, пятясь, сделал несколько шагов назад. Он просто боялся поворачиваться ко мне спиной, но его сотоварищ принял маневры Пыльного за переизбыток куртуазности, еще раз извинился передо мной, что они должны поспешить, и увлек Ансу за собой.

Я некоторое время не двигалась с места, прислушиваясь. У меня было нехорошее ощущение пронзительной тишины, несмотря на доносящиеся издали, от лужайки, голоса и смех. Такое же чувство было у меня в лесу перед нападением. Оно всегда возникает, когда за тобой тайно наблюдают. Но если кто-то и был поблизости, он ничем не выдавал себя, а ежели я в своем наряде принялась шарить по кустам, он бы легко скрылся. А может, и не было никого. Клянусь вороном Скьольдов! Я скоро начну подозревать всех и вся, включая себя самое. Не надо людям леса связываться с людьми садов…

Но если спектакль сейчас начнется, моя задержка вызовет излишние толки. Не хватало, чтоб меня в самом деле принялись искать. Нужно идти.

Зрители уже собрались, заняв места на скамейках, которые слуги вынесли и расставили в живописном беспорядке, не знаю уж, в спешке или намеренно. А вот Тальви и Самитша нигде не было видно. Так что напрасно я торопилась. Потом Тальви вернулся, и актеры, наконец, взялись за дело. Возможно, и Самитш обретался где-то поблизости, только я его не заметила. Крутить головой в поисках советника, да еще сидя бок о бок с Тальви, было неуместно, поэтому ничего не оставалось, кроме как следить за пьесой. Пока Пыльный на сцене, он ведь никуда от меня не денется?