Золотая, и в мехах

Он пришёл. Пообедали, выпили пива, пошли в парк. Там было полно знакомых. Молодожёны Нина и Слава кормили белок. Витя-рыболов ловил рыбу в малом пруду, где никто не купался. Народ облюбовал большой пруд. Девяностолетняя Женя, как всегда, жарилась на берегу, изредка окунаясь. Почти все соседи были здесь. Навстречу попался Саша. Дина познакомила мужчин. Саша радостно заболтал, принялся что-то рассказывать. Гарик с интересом слушал. Они быстро подружились. Динке стало скучно, и она вернулась домой. Решила поработать, попереводить. Но не тут-то было. Раздался резкий телефонный звонок. Это было необычно. Телефон словно истерил. Так бывает, если кто-то звонит слишком взволнованно, телефон звучит истерично. Сама не раз замечала.

– Алё! – прокричал в трубку Владислав. – Тут такое! У меня отец погиб!

– Как? –ахнула Динка.

– Шёл с работы, заглянул в рюмочную, выпил с кем-то, и его зарезали. Одиннадцать ножевых ран.

– Ужасно! Ты держись! Дуй ко мне, помянем!

– Не могу. Это ещё не всё. У мамы инфаркт, я звоню из больницы.

(Во времена СССР в больницах, внутри, при входе, всегда висел телефонный аппарат).

Потом Влад позвонил ей ночью. Динка не спала, переводила. Очень уж захватывающий был текст, не могла оторваться, и чем дальше, тем интереснее, её любимая мистика про потусторонние силы. Но опять истеричный телефон прервал её.

– Дин, мама умерла, – раздался глухой голос Влада.

Больше он ей не звонил: были похороны, поминки, девятый день, и длительный запой. Зато часто приходила в гости Аня. У неё случился роман с журналистом из Мексики. Она рассказывала, советовалась, боялась властей (в те времена общение с иностранцами было под запретом. Указом Президиума Верховного Совета СССР были запрещены браки советских людей с иностранцами. Любая попытка считалась предательством Родины, и жёстко пресекалась).Впоследствии они всё же ухитрились пожениться и уехали. Сбылась мечта Ани – она теперь путешествовала вместе с мужем. Правда, не очень долго. Они погибли в гостинице во время пожара. Но это было потом. А пока она была счастлива, взволнована, испугана. Ещё бы! Запретный плод – иностранец!

– Вот как быть, что делать! – говорила она. – Я люблю его по-сумасшедшему, он меня тоже! Но за иностранцами слежка, мы шифруемся, такие трюки проворачиваем, чтоб встречаться! Но КГБ тоже не дремлет!

– А ты точно его так сильно любишь? Очнись! Это очень опасно! Ты просто влюблена, это пройдёт, вот у меня, например, так всё время. Потом проходит. И у тебя пройдёт.

– Я безумно люблю его!

– Смотри, подумай! Это у тебя от одиночества. Не иди на компромисс с собственной совестью, это опустошает и теряет смысл. Не унижай себя! Подожди, будет другой, наш, настоящий! Зачем тебе иностранец?

– Я люблю его, и он меня! Мы не можем друг без друга!

Такие разговоры продолжались каждый раз, когда приходила Аня. Дина понимала всю опасность подругиной ситуации, но у Ани напрочь снесло крышу.

Лето подходило к концу. Однажды она встретила в парке Влада – он сидел на скамейке хмельной и довольный.

– Ой, привет! – воскликнула она. – Давно тебя не видно и не слышно! Как дела?

– Отлично! Всё сбылось! – отвечал он. – Начинаю верить в мистику!

– А что случилось? – удивилась Динка.

– А то, что я написал твоему чёртику. Мечта исполнилась! Я теперь один живу! Квартира моя!

– Это как? А брат? – спросила она.

– Он повесился.

– Ка-ак! Что-о! Как это случилось? – ахнула она.

– Просто. Мы были в запое, поссорились. Он полез в петлю. А я не стал его вынимать. Просто ушёл в другую комнату. И уснул. Проснулся, выпил, поел. Снова уснул. Через три дня вызвал милицию. Две недели как похоронил.

– Прими мои соболезнования, – сказала Динка.

– Да ладно, – отмахнулся Влад.

Осенью Дина устроилась работать экскурсоводом. Подвернулось хорошее место, платили неплохо, работа с иностранцами. Она прошла несколько проверок, подробный инструктаж. Работа её увлекла. Дина водила гостей столицы по Москве, по музеям, в Большой Театр. Всё это она прекрасно знала ещё с дней институтской практики. Она старалась быть чёткой и обаятельной, и ей это удавалось. Часто подопечные пытались подарить ей что-нибудь, но она наотрез отказывалась. Подарки брать было запрещено, все передвижения отслеживались. Одна очень симпатичная пожилая пара упорно пыталась вручить ей шёлковую японскую шаль – тонкую, струящуюся, переливчатую, невероятно красивую. Динку просто потянуло к этой шали. Но нельзя, вежливо отказалась, пояснила, что здесь, в нашей прекрасной стране СССР, всё есть, и всего очень много. Ответила по инструкции. В основном Диана водила различные группы. Иногда даже небольшие. Ближе к весне ей поручили быть личной переводчицей какого-то японского деятеля. Акио был молод и красив. Разговорились, подружились. Оказался ровесник. С ним было интересно. Ему выдали машину, от водителя отказался. Его немного напрягало то, что руль не с той стороны, как в Японии, – ведь там левостороннее движение, но приспособился. Акио нравилось ездить по Москве. Дина сидела рядом и рассказывала анекдоты про японцев, он улыбался. Она говорила: