Золотая клетка

– Не понимаю, почему ты все еще на стороне реальности, – недоумевал Арамедис. – Что в ней хорошего? Там сплошные развалины. Если все освободятся от проклятья, они просто умрут от голода и холода, от разбоя. А здесь у них есть все, что нужно для жизни. В тебе говорит гордыня, но никак не здравый смысл. Снаружи еще много таких гордецов, но им не видать свободы, кроме смерти, если они не перейдут сюда. И это их выбор.

– У них нет никакого выбора! – отрезал Дженар. – Как и у тех, кто уснул и оказался здесь! Они не знают, в какой они ситуации. Не понимают, что происходит. И даже если они захотят остаться здесь, это должно быть их решение. Не ваше.

– Ты с этим уже ничего не поделаешь, – спокойно заявил Арамедис. – Если хочешь помочь этим людям, используй свой потенциал во благо нашего мира. У тебя много энергии, которой ты понятия не имеешь, как управлять. Но мы научим тебя. Или убьем вас обоих на месте. Что скажешь?

Сердце Рины так бешено колотилось, что она едва различала слова и через ладонь Дженара, за которую невольно ухватилась, чувствовала, как он дрожит. От злости? От страха? От бессилия? На секунду он крепко, почти до боли стиснул руку Рины. Потом ослабил хватку и отпустил.

– Хорошо, – сказал он. – Я пойду с вами, но при условии, что вы отпустите ее.

– О, мы ее в любом случае отпустим, – пообещал Арамедис, глядя на Рину. – Только сперва подчистим память.

– Вы не тронете ни одно ее воспоминание! – потребовал Дженар. – У нее и так ничего не осталось. Пусть сохранит хотя бы свою личность. Она обычный человек, у нее нет магического потенциала, и без меня она ни на что не способна.

Эти слова холодной ртутью затекали в уши Рины.

– Нет! – сказала она, цепляясь за рукав Дженара. – Не уходи! Не вздумай меня бросать!

– А что, если мы не послушаем тебя? – улыбнулся Арамедис. – Чем ты сможешь нам угрожать?

Неожиданно Дженар ухмыльнулся в ответ.

– Если ты попытаешься навредить ей, я использую весь свой потенциал, всю энергию до последней капли, чтобы противостоять вам.

– Каков самоуверенный наглец, – рассмеялся Арамедис. – Нас в два раза больше, и у нас два века опыта в колдовстве. Это в любом случае закончится не в твою пользу.

– Я понимаю, – твердо сказал Дженар. – В том-то и дело. Ты знаешь, что тогда произойдет. Тебе бы этого не хотелось.

«О чем это он? – недоумевала Рина. – Что произойдет? О чем они говорят?»

В ее воображении складывалась картина только одного возможного исхода. Если битва случится и Дженар будет противостоять этим колдунам, то его легко победят, и тогда добраться до нее, Рины, им будет легче легкого. Почему тогда он выглядел таким самоуверенным? Она думала, Арамедис опять рассмеется, но он почему-то молчал.

– Ну так что? – поторопил его Дженар.

– Хорошо, – неожиданно кивнул колдун. – Девочку мы не тронем, но только если она не будет никуда лезть и научится держать рот на замке.

Пусть живет себе тихо и мирно здесь, в глуши, и не пытается ставить нам палки в колеса.

– Она не будет лезть, – пообещал Дженар.

– Не решай все за меня! – крикнула Рина, толкнув его. Она была в отчаянии. – Мы не можем просто сдаться!

– Но хочет ли эта маленькая Виндера, которую ты так отчаянно защищаешь, сохранить свою память? – ухмыльнулся Арамедис под своей вуалью. – С чего ты взял, что ей это нужно? Думаешь, ей будет легко жить в мире, подчиненном королю Аскару, зная правду?

– Да, – твердо сказал Дженар, сжав плечо Рины. – Она не хочет забывать, что ее родители и брат живы, что их не унесло никаким Поветрием. К тому моменту, когда станет понятно, что проклятье невозможно снять, они наверняка уснут и смогут встретиться с ней здесь. И я не хочу, чтобы до той поры она думала, что одна-одинешенька в этом мире.

– Ну хорошо, – согласился Арамедис. – Но только до тех пор, пока они не воссоединятся. И если девочка попытается пойти против короля, она лишится не только памяти, но и жизни. Твою же память, Дженар, я не оставлю прежней ни при каких условиях.

– Идет, – кивнул он. – Только я требую колдовскую клятву. Тот, кто нарушит ее, умрет. И это касается всех твоих людей.

– Нет! – Рина вцепилась в него изо всех. – Не уходи! Не бросай меня тут! Мы еще можем победить! У меня…

Дженар резко отвесил ей пощечину. Рина отшатнулась, выпустив его руку.

«Не смей», – говорили глаза Дженара.

Он развернулся и направился к Арамедису и колдунам, оставив Рину стоять в одиночестве посреди поляны. Слезы застили глаза, и Рина почти не увидела, как колдун взял лицо Дженара в свои ладони и долго смотрел на него, а потом, приобняв его за плечи, повел к огромной белой птице.

Как только все пустынники забрались на нее, она взмыла в воздух и скоро превратилась в белое зернышко на тыквенном небе.

Рина осталась совсем одна.

Их с Дженаром грандиозный план только что сдулся, как воздушный шар за ее спиной.

Это было похоже на повторение кошмара с Климом, но только в этот раз не было никаких писем от ученых. Никто не говорил ей, что теперь делать, куда идти и как со всем этим справиться.

Рина села на сухую траву и завыла, приложив руку к пылающей щеке.