Золотая клетка

– Никогда не думал, что Ваше Величество однажды так вырастет, – сказал он.

– Вашими заботами, дядюшка, – равнодушно отозвалась она. Ее лицо было спокойным, а фигура расслабленной.

– Но вы здесь не для того, чтобы обмениваться со мной любезностями, – сказал бывший министр. Даже в темнице он все еще выглядел так, словно держит всю ситуацию под контролем. В его злой усмешке было что-то, что заставляло сердце Мин Сянь ускорять свой ход.

– Не за этим, – согласилась она, сохраняя внешне беззаботный вид. Она настолько привыкла к этой маске, что теперь вряд ли когда-нибудь избавится от нее.

– Вы раскрыли дело. Нашли доказательства и даже сделали так, чтобы ваш дядюшка ни о чем не узнал. Я впечатлен. – Министр Вэй склонился в насмешливом поклоне.

– Не стоит, не стоит, Мы учились у лучших, – вернула ему насмешку императрица, холодно растягивая губы.

– Что вы собираетесь делать с вдовствующей императрицей? – спросил Вэй Шаопу.

– Думаю, матушке пора отдохнуть от столицы. Мы отправим ее в храм при императорской усыпальнице, чтобы она могла поразмыслить над своими ошибками, – сказала Мин Сянь. Она никогда не думала строго наказывать мать или лишать ее титула – это бы полностью уничтожило женщину. Но осадить ее следовало – все-таки по вине своего брата и собственных заносчивости и честолюбия она оказалась во всем этом замешана.

– Императрица воистину милосердна, – усмехнулся Вэй Шаопу. – Позвольте дать вам совет: никогда не проявляйте милосердия к врагам. Потому что они не будут милосердны к вам.

– Безжалостный совет от брата Нашей матушки, – произнесла Мин Сянь. Ее это не удивляло – министр Вэй был безжалостным, иначе он бы не взлетел так высоко. Но чем выше оказываешься, тем больнее падать. – Что вы хотели нам рассказать?

– О, – улыбнулся Вэй Шаопу, словно предвкушая что-то приятное. – Этот осужденный министр хотел признаться еще в одном преступлении.

Мин Сянь приподняла брови:

– Неужели списка ваших злодеяний недостаточно для смертной казни?

– О, я лишь хотел облегчить душу перед смертью. – Улыбка стала еще неприятнее. Императрица почувствовала, как сильнее забилось сердце. – Я хотел признаться в том, как вынудил покойную императрицу Чжэнь и великого наставника подписать признания. Однако… – он сделал паузу, – я действовал не своими руками. Пять лет назад ночью ко мне в поместье постучался великий советник…

Сердце Мин Сянь замерло и упало.

– Продолжайте, – сухо произнесла он, но Вэй Шаопу уже заметил следы волнения на ее лице и намеренно тянул время.

– Вы, должно быть, помните, как неожиданно признания покойной императрицы и великого наставника чуть не изменили ход всего дела? Особенно мощным ходом стало самоубийство императрицы.

– Мы помним. – В горле Мин Сянь пересохло.

– Так вот, в ночь перед этим ко мне постучался тогда еще советник Шан. Он предложил мне сделку: я помогу наследному принцу остаться в живых, а он взамен выполнит все что угодно. В тот момент я держал в своих руках все карты, и неожиданная помощь советника Шана, этого сентиментального глупца, была мне на руку, чтобы утащить на дно еще и два таких влиятельных камня вэйци, как императрица и великий наставник. Покойный император питал слабость к этой женщине и наверняка прислушался бы к ее мольбам. К тому же он сомневался – наследник был хорош, слишком хорош. Чтобы свергнуть его, недостаточно каких-то писем.

– Что сделал Шан… советник Шан? – спросила Мин Сянь.

– Я сказал ему, что постараюсь сохранить жизнь наследнику, если он уговорит императрицу взять вину на себя. Если он утащит еще и великого наставника, то это бы спасло положение наследного принца. Все можно было бы свалить на императрицу и ее страх перед Вторым сыном императора. – Вэй Шаопу взглянул на Мин Сянь. Та молчала, глядя на кувшин на столе. Поэтому он поспешил продолжить, и каждое его слово било по самым болезненным рубцам на сердце императрицы. – Шан Юй был настолько глуп, что согласился! Он отчаянно стремился спасти наследника, и, хотя способ ему не нравился, он не мог придумать лучше. Он даже – представьте себе – предлагал взять всю вину на себя! Я отмел эту идею – слишком очевидно, слишком глупо. Он удивил меня тогда своей дуростью. Как будто что-то отключило его мозги, он совершенно не думал о том, что делает, когда потребовал от меня подписать тайное соглашение.

– Значит, соглашение – правда? – тихо спросила императрица.

– Верно, оно действительно было. В нем мы согласились не выступать друг против друга и поделили сферы влияния при дворе. Эта бумага хранится в моем кабинете под третьей доской от стены с каллиграфией с горами, – просто признался Вэй Шаопу. Он знал, что ему-то терять нечего, но не мог отказаться от возможности затянуть в эти мутные воды и великого советника. Эта бумага доказывала вину и участие великого советника в сговоре для свержения императрицы Чжэнь и великого наставника, а также во введении императора в заблуждение.

– И он это сделал?