Золотая клетка

Она рассмеялась, и Фэй почувствовала, как внутри у нее потеплело.

– А что сейчас?

– Сейчас я по-прежнему без памяти влюблена. Фэй, это он, понимаешь? Мужчина, которого я ждала всю жизнь.

На десятую долю секунды улыбка сменилась гримасой. Любой другой, не знавший Крис так хорошо, как знала ее Фэй, не заметил бы этого изменения.

Что-то не так.

– Крис, что случилось?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, пытаясь казаться беззаботной.

– Я слишком хорошо тебя знаю. Что случилось?

Крис подняла бокал и отпила глоток. Потом отставила бокал на стол.

– У меня рак, – глухо ответила она.

Время остановилось, все звуки исчезли, контуры размылись, острые края скруглились.

Голос Крис казался чужим и неестественным.

Фэй никак не могла воспринять сказанное. У радостной, энергичной Крис не может быть рака! И тем не менее. Редкая форма рака матки. Что, как отметила Крис, особенно злая ирония – учитывая, как мало она использовала свою матку. Вокруг них позвякивали приборы, звенели бокалы. Гладь воды, освещенная солнцем, казалась ровной и блестящей, а Королевский дворец возвышался на другом берегу, как всегда более смахивая на тюрьму, чем на сказочный замок. Стоял прекрасный осенний день, выманивший на улицы толпы жителей города. За столиками рядом с ними люди в золотых украшениях поедали с серебристых блюд изысканную нарезку, и Фэй недоумевала, как они могут смеяться, когда ее собственный мир только что рухнул.

– На самом деле я не планировала ничего рассказывать, пока не отделаюсь от него. Но все вышло, как вышло.

Крис пожала плечами. Если врачам не удастся остановить процесс, ей не выжить. Фэй искала в ее лице признаки того, что все это – шутка, ожидала услышать громкий и раскрепощенный смех Крис. Но его не последовало.

– Пойдем отсюда, – проговорила она. Дыхание вдруг сдавило. – Не могу сидеть и поедать салат, пока ты рассказываешь, что у тебя рак.

Фэй тут же пожалела о сказанном, осознав, что Крис до смерти напугана и изо всех сил сдерживает свои чувства. Ситуация не совсем подходящая для того, чтобы говорить, чего хочется ей самой. И уж точно неподходящий момент, чтобы жалеть себя.

– Прости. Просто я так ужасно расстроилась, – проговорила она.

Крис улыбнулась – на этот раз грустной улыбкой. Такого выражения лица Фэй, пожалуй, никогда еще не видела у своей любимой подруги. Она заставила себя проглотить кусочек курицы, но еда в горло не лезла. Отложив приборы, Фэй подозвала официанта и заказала два джина с тоником.

– Покрепче, пожалуйста.

Они сидели молча, пока не принесли напитки.

– Ты готова об этом говорить? – спросила Фэй, отпив глоток.

– Не знаю. Наверное, да. Просто не знаю, как.

– Я тоже не знаю. Но ты должна поправиться.

– Ясное дело, я поправлюсь. Просто ужасно неподходящий момент – Юхан и все такое… В кои-то веки я влюбилась – и тут в матке появляется опухоль и переворачивает все вверх дном. У кого-то там наверху странное чувство юмора.

Крис рассмеялась, но глаза ее оставались печальными.

Фэй кивнула. Обхватив губами соломинку, отпила еще. Ощутила, как джин распространился по телу, согрел. Дышать стало легче.

– Ты опасаешься, что он тебя бросит?

– Ясное дело. Я бы скорее удивилась, если б он этого не сделал. Мы встречаемся всего две недели, а если я хочу победить болезнь, это отнимет у меня все силы. Стану некрасивой, непривлекательной, утрачу либидо, буду вялой и уставшей… Ясное дело, мне тревожно. Я люблю его, Фэй, – понимаешь? Я так люблю его…

– Ты боишься…

– …Умереть? Ужасно боюсь. Но умирать не собираюсь. Я хочу быть с Юханом, вместе путешествовать, вместе состариться… Никогда еще я не желала этого так страстно, как сейчас.

Она снова поморщилась. Фэй чувствовала себя совершенно потерянно. В конце концов она молча положила ладонь на руку Крис. Эта рука, поддерживавшая ее во время медикаментозного аборта, теперь была холодна и дрожала.

– Рано или поздно тебе придется ему рассказать. Вне зависимости от того, бросит он тебя после этого или нет.

Крис кивнула и залпом выпила свой джин с тоником. Фэй продолжала держать ее руку.

Когда в воскресенье вечером она забрала Жюльенну, дочь посмотрела на нее полными ожидания глазами. Фэй совершенно забыла, о чем попросила ее и что обещала, – болезнь Крис все перевернула вверх дном.

– Где он? – спросила Жюльенна.

– Кто?

– Телефон. Я сделала у папы все, как ты мне сказала.

– Отлично, дорогая. Ты получишь его завтра.

Жюльенна начала возмущаться, но Фэй объяснила, что ей придется подождать. Дочь обиженно ушла в свою комнату, но у Фэй не было сил позвать ее.

Радоваться тому, что скоро будет обладать паролем Яка, она тоже не могла.

Крис просила ее никому не рассказывать о своей болезни. Не хотела, чтобы ей сочувствовали, не желала, чтобы у нее на лбу было написано, что она – раковая пациентка, как она сама сказала. Они договорились, что Фэй пойдет с ней на первый сеанс химиотерапии, а до того они не будут об этом говорить.

Однако невозможно было думать ни о чем другом.