Золотая клетка для синей птицы

– Увы, нет, – простодушно ответил Павел. – Не удалось. Патруль сразу отправился к дому его родителей, где он прописан, милиции пришлось ждать полчаса, пока господа Винокуровы соизволят открыть ворота. Родители заявили, что не имеют ни малейшего понятия, где может находиться их сын. А сегодня в особняке Винокуровых должен проводиться обыск.

– И он наверняка будет длиться никак не меньше двух суток, – произнесла без тени улыбки Светлана. Она вспомнила дом Ивана Ивановича и Натальи Семеновны, который больше походил на цитадель.

– Значит, вы скоро уедете, – вздохнул Резниченко. – Везет же вам, Света! И все потому, что вы известная журналистка, а мое имя никому и ничего не говорит. Но это нечестно! Да и, наверное, за вас вступился Ватутин, вы же проживаете в его квартире… Пообещайте мне, что не будете публиковать ничего без меня. Ведь это наше совместное расследование. Согласитесь, что без меня вы бы никогда не вышли на след сенсации!

Светлана не стала спорить с Резниченко. Пусть утешает себя мыслью, что она позволит ему напечатать статью о событиях в городке. Разумеется, Ухтомина будет первой.

– Поиски Вячеслава продолжаются, – произнес Резниченко. – Вам ведь уже предлагали защиту? А вот мне нет! Почему милиция и прокуратура думают, что этот сумасшедший решит напасть именно на вас, а не на меня? Я ведь такой же свидетель преступления, как и вы, Светлана!

– Возможно, потому, что именно я видела его, – ответила Ухтомина. Она прекрасно помнила освещенный проем в стеклянной мансарде и массивную фигуру Вячеслава Винокурова. Она не ошиблась – Куликова убил именно молодой Винокуров.

Винокуровы отрицали все. Наталья Семеновна, заявив, что муж тяжело болен и не в состоянии отвечать на вопросы, отмела возможность того, что ее сын является убийцей. Она якобы ничего не знала о Вячеславе, которого не видела несколько месяцев, и не собирается помогать следствию. – Вы не будете ждать меня? – жалостливо произнес Павел. – Хорошо вам, завтра под вечер уедете, скоро окажетесь опять в Москве. Все тайны раскрыты, но мне приходится терять здесь время даром!

– Вы уверены, что раскрыты все тайны? – спросила Светлана. Чем дольше она размышляла над произошедшим, тем больше у нее возникало сомнений в этом.

Светлана помнила последние слова свободного художника. Куликов хотел сказать что-то про одну из своих картин. Но что именно, и почему эта фраза была такой важной? Расставшись с Павлом, Ухтомина приняла решение еще раз побывать на месте преступления. Она сказала Ватутину, что до смерти Куликова приобрела у того картину. И теперь была бы не прочь забрать ее.

– Понимаете, Света, сейчас это невозможно, мастерская Бориса является местом преступления, – ответил Ватутин. – Но я поговорю со следователем, возможно, он сделает так, чтобы эта картина как можно быстрее оказалась у вас.

– Буду вам чрезвычайно признательна, – ответила Ухтомина.

Она не ожидала, что Ватутин добьется для нее разрешения побывать в мансарде. Но знакомый Григория Ивановича разрешил, чтобы Светлана появилась там в сопровождении самого Ватутина. И вскоре они направились на улицу Восьмого Марта.

Проем в стеклянной мансарде был затянут прозрачной пленкой, в квартире находилось несколько экспертов, которые пытались найти улики. Светлана знала от Ватутина – на месте преступления обнаружено предостаточно отпечатков пальцев Вячеслава Винокурова. Итак, убийца установлен, осталось только найти его и передать правосудию.

– Григорий Иванович, – раздался голос одного их экспертов. – Вот это да, а ты что здесь делаешь? Давно я тебя не видел, что-то постарел ты, приятель…

– Да вот, вместе со своей племянницей пришел, – ответил Ватутин, выдавая Светлану за свою родственницу. – Она была свидетелем убийства…

– А, ну да, помню, помню, – ответил эксперт. – Вы та самая московская журналистка, которая видела, как художник вылетел в окно? Да, мы знаем, что вы должны подойти. Пришли за картиной? В принципе, мы уже практически все закончили. Во всяком случае, можете смело искать свой шедевр. Но у этого Куликова в квартире никак не меньше полутора тысяч полотен. Надо же, каким был плодовитым…

– Он продавал их около вокзала и на рынке, – сообщил Ватутин. – Сколько раз я его там видел. Я же знал его с тех пор, когда он был школьником. У него имелся талант, но водка и слишком большое самомнение сгубили все. Он считал себя непризнанным гением, ему казалось, что конкуренты спят и видят, как бы навредить великому Куликову. И вместо того чтобы пробиваться в Союз художников, предпочитал ничего не делать и жаловаться на судьбу в пивном баре.