Золотая книга. Пурана № 19

– Да не очень-то отлично… – сквозь зубы процедил Гурьев. – Если профессору где-нибудь уже перерезали глотку, то ухлопать ещё одного человека им не составит труда. Тем более что мы до сих пор не знаем, стоит ли за всей этой интригой государство или нет. Я сильно подозреваю, что все-таки стоит.

Однако я был с ним не согласен. Если бы в нейтрализации профессора Гедвиласа было заинтересовано индийское государство или правоохранительные органы, его бы просто-напросто не пустили в страну. А если бы он пробрался сюда нелегально, его выслали бы или посадили, но уж точно не стали бы убивать.

Да и комната его в отеле давно была бы опечатана и обыскана полицией – а полицейские, насколько я мог видеть, ничего ни о каком профессоре знать не знали.

Нет, на моего Летаса явно охотилась какая-то могущественная, но не правительственная организация. У этой организации были люди в индийском посольстве в Москве, некий человек «с пакистанским акцентом» и, возможно, кто-то еще, тот, кто следил за Летасом в Дели и заставлял его постоянно менять место дислокации. И встреча со мной, я уверен, тоже не состоялась просто потому, что он решил не демонстрировать меня своим соглядатаям и вообще не рисковать. Поэтому он сбежал ночью из отеля, пробрался неизвестным мне и довольно-таки экзотическим способом на территорию охраняемого археологического памятника, нацарапал на Железной колонне короткое предостережение и исчез до лучших времён. А ещё вернее – сам отправился на остров Сентинель. И разумеется, разрешение органов внутренних дел брать для этого тоже не стал, так что визит в МВД второго Гедвиласа не будет для них шоком.

Если всё это было именно так, значит, на Андаманских островах мы его как пить дать встретим, объяснил я Гурьеву. А если повезёт, выйдем и на след тех, кто наблюдает за ним и пытается по неизвестным нам причинам перехватить знаменитую Золотую Книгу. А если, как правильно говорил сам Гурьев, пропуска на острова нам не дадут, значит, Гедвилас действительно находится под подозрением индийских властей.

– Всё это очень интересно, – язвительно заметил Андрей. – Но ты можешь себе представить, что будет, если меня поймают? Да еще и с паспортом чокнутого литовского историка в кармане?

– Да ладно, – отмахнулся я. – Возражение не принимается. Гедвилас и сам, я сильно подозреваю, путешествует сейчас по чужим документам. Иди нарисуй себе заявление на отпуск и сам же его подпиши от имени своего виртуального торгпреда. Что, человек не может взять отпуска и отправиться позагорать на курорты Андаманских островов? А для индуса все белые – на одно лицо, так что опасаться разоблачения здесь не придётся, ты это знаешь не хуже меня. Да и что с тобой может случиться? В самом крайнем случае тебя заподозрят в сотрудничестве с литовскими спецслужбами – если таковые вообще имеются в природе – и вышлют из страны как персону нон грата. Но, Андрей, всем и так давно и доподлинно известно, что ты бразильско-японский секретный агент, так что твоё реноме в России ничуть не пострадает.

В конце концов мне удалось уговорить его прекратить ломаться и делать вид, будто ему самому не хочется раскрыть тайну Золотой Книги. Ну когда еще представится в жизни такая возможность? Он резонно заметил, что успех всё равно будет зависеть от того, как отнесётся к нашему запросу Министерство внутренних дел, когда мы заявимся к ним за пропуском на Андаманские острова.

– Мне нужен крем для загара и пробковый шлем. – Это было последнее, что он сказал мне в тот вечер. – И даже не думай, Санаев, что я делаю это, потому что ты об этом попросил!

А я и не думал.

В здании Министерства внутренних дел в Нью-Дели было душно и суетно. Через железные входные двери непрерывно носились вооружённые автоматами люди, остро пахнущие экзотическими духами женщины в цветных сари, мелкие служащие в белых рубашках навыпуск и курьеры-мотоциклисты с касками в руках. Обветшалая плитка на полу и давно не крашенные стены убедительно говорили о том, что министерство функционирует здесь с самых первых дней независимости республики.