Золотая книга. Пурана № 19

Один из полицейских держал наготове автомат, а второй – длинный металлический прут наподобие багра, которым они зацепили нашу лодку и вежливо попросили взойти на борт по откидному трапу. Три измученных голых человека, со спутавшимися волосами и тёмной кожей, разительно напоминающие сентинельских аборигенов, пошатываясь, поднялись на палубу катера под изумлёнными взглядами полицейских.

– Савитри?! – воскликнул толстый майор, увидев свою коллегу в таком неприглядном виде, и задал ей какой-то вопрос на хинди.

Она коротко ответила ему, но лицо майора от этого стало только жёстче.

– Господа, вы арестованы именем Республики Индия. Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве гражданина Индии Шиваджи Нанда и похищении его судна.

Майор Прачандра Сингх, который допрашивал меня в отделении полиции города Порт-Блэр, больше всего на свете удивлён был тем, что мы все трое оказались в лодке совершенно голыми.

Эта подробность никак не давала ему покоя, и подозрение в нашей извращённости витало над нашим разговором все последние два часа.

Поэтому я вынужден был уже шестой раз повторять легенду о том, как мы попали на остров Сентинель и как выбрались оттуда, а также заверять его, что никакого гражданина Индии мы не убивали и судно его похищать не собирались.

После бессонной ночи всё это было на редкость мучительно. К чести индийских полицейских, нужно сказать, что с белыми людьми они обошлись весьма вежливо. Сыграло ли здесь роль присутствие в составе преступной группы их сослуживицы или же их уважительное отношение к европейским туристам, но в любом случае мы получили вожделенное: поношенную одежду в виде рубашек, брюк и даже ботинок и еду – жуткую индийскую пищу, которую в нормальном своём состоянии я не стал бы даже пробовать на вкус, а здесь умял за считаные минуты и без остатка.

Нас расселили по комнатам полицейского управления, слабо напоминающим кутузку: в моей «камере», к примеру, стояли диваны и кресла, а за распахнутым окном виднелся чудесный сад. Все меры предосторожности заключались в запертой двери, но мысли о побеге у меня уже не возникло, как и никаких других мыслей, кроме одной: я страшно беспокоился за своих друзей.

За меня самого можно было не волноваться: документы у меня сохранились хоть и в подмокшем, но всё же рабочем состоянии, и отделению номер шестьсот пятьдесят два российской миграционной службы, выдавшему мне загранпаспорт, уже несколько раз искренне возносилась хвала. К тому же я не слишком сильно волновался за свои прегрешения перед индийским законом. Ну что я сделал? Ну максимум нарушил запрет на посещение заповедного острова – отделаюсь каким-нибудь штрафом. Бредовое обвинение в смерти лодочника вообще отпадёт с первых же минут допроса, полагал я. Значительно хуже будет Савитри – она вполне может лишиться должности за такое приключеньице в ходе служебной командировки. А Летас Гедвилас и вовсе прибыл на острова нелегально, да и документов у него с собой ровно ноль, так что проблем с выяснением личности не избежать. Позвонят в Вильнюсский университет, а там выяснится, что профессор уволился и отдыхает в Европе, от которой до Большого Андамана как до Луны.

Посоветоваться с коллегами-нарушителями возможности не было: нас развели по разным комнатам. Так что всю ночь я проворочался под скрипы, крики и свист разномастных пернатых за окном, и к утру моему воспаленному сознанию уже казалось, что я и вправду стал свидетелем злодейского умерщвления лодочника Шиваджи: я отчётливо слышал звуки удушения и предсмертный хрип жертвы.

Так что я был только рад, когда утром в комнату, учтиво постучавшись, вошёл молодой полицейский и пригласил на «беседу» с майором Прачандрой Сингхом. Майор, сидевший за своим столом за чашкой чая с молоком, был холоден, но вежлив, назвал беседу, как полагается, допросом и приказал молодому коллеге вести протокол.

Чем мы и занимались совместно последние два часа. Молодой бенгалец не был силён в английском, умолял меня говорить помедленнее и к тому же постоянно переспрашивал правописание какого-нибудь непростого британского слова.

– Вечером пятнадцатого ноября, – монотонно продолжал я, – мы обратились к упомянутому гражданину Шиваджи Нанда с просьбой о прогулке вдоль берегов острова Большой Андаман на принадлежащей ему моторной лодке. Мы также договорились о вознаграждении гражданина Шиваджи Нанда по итогам поездки по государственному тарифу. В ходе прогулки по морю гражданин Шиваджи Нанда по неизвестным мне причинам отклонился от первоначально заданного маршрута…

– Простите, как пишется «маршрут»?