Золотая кошка

- Вы идите, - сказала она. – А я не могу – у меня еще дело одно осталось.

- Какое? – спросил Борис. – Ты же знаешь: раз пришлый в своем мире, то и нам пора в свой.

- Дашь мне еще пару дней? – попросила Злата. Она подошла к брату вплотную и умоляюще заглянула в его глаза. – Ну, пожа-а-а-алуйста!

Если следовать протоколу, то никаких задержек и отсрочек быть не должно. И Борис всегда старался следовать букве закона. Однако эта миссия с самого начала пошла по другому сценарию. Он даже умудрился несколько раз пойти против своих собственных правил. Так почему бы не сделать это еще разок?

- Хорошо.

- Что? – Марк Антоний не верил своим глазам и ушам. Самый консервативный и правильный член королевской семьи – и вдруг такое?!

На лице Василия читалось точно такое же недоумение. И только Сергей пребывал в безмятежном неведении. Он не понимал, почему все так удивились словам принца. Однако вдруг осознал, что халявный обед в ресторане или где-нибудь еще только что обломался. Рыжий явно хотел впечатлить сестру начальника, а на остальных он чихать хотел. Ничего, в номере принца еще полхолодильника разных вкусностей осталось. Да и бабушку уже кормить пора, так что не до походов по увеселительным местам – сначала домой.

- Тогда в Котограде отметим? – сделал второй заход Марк Антоний. В ответ ему недружно закивали, и он понял, что его затея провалилась. – Любимая, встретимся во дворце. – Герцог хотел было поцеловать ее в щеку, но при ее брате не решился. – Ваше Высочество.

- Увидимся, герцог Мэйнский.

Марк Антоний еще раз с сожалением глянул на свою невесту и откланялся. Следом за ним ушли и Борис с Сергеем. Со стороны это выглядело очень мило: брутального вида мужик с семенящим рядышком черным котом.

- Вась, - Злата встала рядом с дворецким. – Я вернусь через пару часиков.

- Не скажешь мне?

- Скажу. Когда вернусь.

- Это не опасно?

- Нет, не волнуйся. – Девушка привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.

- Принцесса! – выдохнул он. – Мы же на улице!

- Ну и что! – улыбнулась она. – Нас все равно никто не видит.

Злата расстегнула свое белоснежное пальто и указала на бабушкин кулон. Василий ухмыльнулся и прижал девушку к себе. Жаркий поцелуй стал дворецкому наградой.

Узнать, где снимала квартиру семья Андреевых, оказалось легче легкого. А пробраться туда и того проще. Злату никто не заметил – все еще действовал кулон. Пока мать семейства готовила что-то на кухне, принцесса безошибочно прошла в комнату, где лежал младший братик Кирилла. Места в крохотной спальне было только для его узенькой кровати и еще одного старенького диванчика, на котором по всей видимости спал старший из братьев.

В комнате было темно – шторы здесь никогда не отвешивали, потому что малышу было больно от света. На вид ребенку было не больше трех лет, но с уверенностью сказать было нельзя – слишком тот был тощ. Из-под одеяла торчали худенькие плечи, а ключицы были такими острыми, что, казалось, вот-вот перережут лямки тоненькой маечки. Под глазами мальчика залегли тени, жиденькие волосы разметались по подушке, а сам малыш безучастно смотрел в потолок.

От увиденного у Златы на глаза навернулись слезы, а в груде защемило.

- Пить… - пересохшими губами прошептал мальчик, и принцесса тут же подала ему стакан с трубочкой.

Мальчик даже не удивился тому, что вода взялась из ниоткуда. Сделав всего один глоток, он обессиленно откинулся на подушках.

Злата знала, что помочь ему сможет только она, и пусть она на несколько лет лишится способности плакать, и пусть она несколько лет не сможет исцелять своими слезами других. Зато этот малыш будет жить.

Обратившись кошкой, Злата уселась у изголовья кровати и дала волю своим чувствам. Золотая шерсть ее сияла подобно пламени, а из глаз потоком полились драгоценные слезы. Они попадали прямиком на лоб малыша и растекались по его лицу. Так длилось не меньше получаса, и вскоре принцесса почувствовала, что в ней не осталось ни слезинки. На миг ей показалось, что этого недостаточно, что все усилия были напрасны… Но вдруг мальчик пошевелил рукой, сбросил с себя одеяло и сел на кровати.

- Мама! – позвал он сперва тихо, а потом все громче и громче. – Мама! Мама!

На крик ребенка прибежала рано постаревшая от переживаний женщина в потрепанном переднике.

- Олежик, что случилось? – глаза ее не привыкли к темноте, и она не могла видеть сына.

- Мам, посему так темно? Ключи сет!

- Но…

Злата, все еще невидимая для остальных, нажала кнопку выключателя, и комнату залил яркий свет.

На лице женщины отразился ужас, ведь она знала, какую боль должен был чувствовать сейчас ее младший сын. Однако… Малыш спокойно сидел и улыбался.

- Мама! КУсать хасю!

Женщина прижала руки к лицу и зарыдала. Вмиг она бросилась к ребенку, упала на колени и принялась его обнимать и целовать сквозь слезы.

- Чудо! Чудо-то какое! Олеженька!

- Мам, ну ты сего?

Если бы Злата могла сейчас заплакать, она бы непременно это сделала, но для нее это было невозможно.