Золотая кровь

Людмила Васильевна не выспалась. Часов до двух вздрагивала от каждого звука. Потом всё-таки провалилась в сон, но утром встала с тяжёлой головой и сердцебиением. Уж такие кошмары ей привиделись! Нет, так жить нельзя! И, не позавтракав, она схватила телефонную трубку. Ира ответила не сразу, и была не совсем проснувшаяся. Конечно, она может спать хоть до обеда, ей же не грозит ограбление! «Ира, тебе хорошо, у тебя сёстры хоть двоюродные! А у меня никого! Убьют — и никто не спохватится!» «Люда, успокойся, у меня они хорошо если два-три раза за год бывают. Вполне успешно мумифицируюсь, пока тело обнаружат. А ты разыщи родню, чтобы не быть одинокой. Ведь есть же на Псковщине отцова деревня, сама говорила, что у него братьев-сестёр с пяток было! Вот тебе и двоюродные». «Ага, я даже видела двоих. Приезжали такие толстые тётки, плюнули нам с мамой на порог». «Ой, за что?» «Когда отец умер, они с мамой уже лет двадцать были в разводе. Нам позвонили из морга: забирайте! Естественно, мама ответила: и не подумаю!» «А ты?» «Что я?» «Ты-то с ним не в разводе!» «Я его и не помнила совсем!» «Подожди, как не помнила? Даже я помню, как мы с ним на каток в третьем классе ходили!» «Ну да, общались мы с ним немножко. Но он то выпивши, то с похмелья. Всё равно, чужой человек. И мама сказала: если ты пойдёшь его хоронить, ты мне не дочь!» Ира надолго замолчала, видно, нечем крыть. Потом всё же спросила: «И кто его хоронил?» «Ну, вот эти племянницы отцовы приехали и увезли тело в деревню». «Да, с ними уже мостов не наладить. А с маминой стороны?» Она одна была у родителей. После семилетки приехала в Ленинград в швейное ПТУ поступать. Потом замуж вышла, меня родила, заочно в институте текстильной и лёгкой промышленности училась. На родину ездить было некогда. Когда её родители умерли, я не знаю». «Ясно. Значит, она тоже родителей не хоронила?» «Что значит тоже?!» «Ну, ты же отца не хоронила…» «Ира, прекрати эти подколы, а то мы поссоримся!» «Ладно, не обижайся. Вполне возможно, что на родине у твоей мамы были двоюродные братья и сёстры, их дети тебе троюродные. Дальняя родня, но помнишь мою троюродную сестру Катьку? Она до самой смерти мне самым близким человеком была. И её Костя — самый близкий мне из племянников. Поищи материных родственников. Люди мы с тобой немолодые, пора подумать, кто нас в последний путь проводит, кому наше добро достанется». «Мне и написать-то некому…» «Тут не писать, тут ехать надо».

Людмила Васильевна положила трубку, поставила на плиту чайник и задумалась. Ехать никуда не хотелось. Но и оставаться страшно. Ещё две-три таких ночи, и реально крыша поедет. Может, права Ира? Где этот Утятин, кстати? На севере, на юге? Как туда добираться? И она сунулась в телефон. Так, Уремовская область. Так, озёра, рыбалка, родина олимпийского чемпиона… картинки… а что, славное курортное местечко. Если бы вдвоём поехать! Так, знаю, с кем! «Оля, здравствуй! Что я слышала! Вас, говорят, ограбили!» Надо же, и доллары, и ноутбук, и золото! «А я думала, у Тани была бижутерия. Слушай, сколько можно под дамокловым мечом жить! Я тут в Утятин собралась, на мамину родину. Думаю родословную свою восстановить. Хочешь, я тебя с собой возьму? Отдохнём, а заодно переждём сложное время. А что Петя и Алдона? Петю Гале, Алдону родителям! Оля, я тебя когда-нибудь о чём-то просила? Все вокруг говорят, как ты всем помогаешь. А мне за полвека хоть раз помогла?». «Люда, если бы у меня появилась свобода от обязательств, я бы своей родословной занялась и поехала бы в Черняховск. Надо же мне узнать, почему моя девичья фамилия столько неприятностей принесла! Нет, Люда, это даже не обсуждается! Петя — инвалид, Алдона — ребёнок, а ты вполне самостоятельная женщина. Но, если хочешь, я могу предложить тебе попутчиков. Тут мои соседи по дачному посёлку собираются в твой Утятин поехать. Алексей Степанович там в шестидесятых училище заканчивал, рвётся в места юности. Он инвалид, нога недавно ампутирована, Люба очень переживает, что с ним тяжело будет. Вот и поезжайте вместе, им помощь, тебе компания». Людмила Васильевна возмутилась: «Оля, я помощи просила, а не нагрузки» — и хрястнула трубкой по аппарату: вот вам ваша добрая Оленька! Ну, попомнишь ты меня! Теперь назло тебе поеду! Снова схватила трубку: «Ира, ты дала мне хороший совет. Завтра мы с тобой вечерним поездом Санкт-Петербург — Уремовск отправляемся в путешествие! Да, мы! Ты — моя лучшая подруга, и не оставишь меня в трудную минуту!»