Золотая легенда. Том II

Доминика послали учиться в Паленсию. Его страсть к учению была столь ревностна, что за десять лет он ни разу не вкусил вина. Когда в городе случился страшный голод, Доминик, продав свои книги и все свое добро, раздал деньги нищим. Слава его возрастала, и епископ Осмы поставил Доминика регулярным каноником в своей церкви. Доминик стал зерцалом жизни для всех и был поставлен помощником приора. Дни и ночи Доминик посвящал чтению и молитве. Он постоянно молил Бога излить на него благодать, дабы он мог посвятить всего себя спасению ближних. Усердно читая некую книгу, в которой были собраны сочинения святых Отцов, он сам достиг высоты совершенства.

Прибыв с упомянутым епископом в Тулузу, Доминик узнал, что хозяин дома, где они остановились, соблазнен еретической пагубой. Обратив его в веру Христову, Доминик представил его Господу как первый сноп грядущей жатвы.

В Деяниях графа де Монфора рассказано следующее. Однажды святой Доминик, проповедуя против еретиков, собрал для диспута авторитетные высказывания и передал некоему еретику, чтобы тот поразмыслил над ними. Ночью тот человек показал записи другим еретикам, собравшимся у костра. Товарищи посоветовали ему бросить письмо в огонь: если оно сгорит, то их вера, то есть зловерие, истинно. Но если письмо останется целым, они признают истинной веру Римской Церкви. И вот письмо было брошено в костер. Пролежав немного в огне, оно вылетело из пламени даже не обгоревшим. Все изумились, но один жестокосердный человек сказал: «Брось письмо в огонь еще раз. Так испытание будет надежным, и мы твердо уверимся в истине». Письмо бросили в костер снова, и оно вылетело из огня невредимым. Но тот человек приказал: «Брось в третий раз, чтобы мы не усомнились в исходе дела!». Брошенное в третий раз, письмо снова осталось неповрежденным. Еретики же, упорствуя в своем жестокосердии, твердо поклялись никому не рассказывать о произошедшем. Но бывший там рыцарь, который сочувствовал нашей вере, впоследствии поведал об этом чуде, которое случилось в Монреале. Говорят также, что нечто подобное произошло в Фанжу, в дни торжественного диспута с еретиками.

По смерти епископа Осмы все прочие отправились в обратный путь, и только один Доминик с немногими соратниками остался в тех краях, твердо проповедуя слово Господне против еретиков. Враги истины смеялись над ним, плевали в него, кидали грязь и всякий сор и в насмешку привязывали ему на спину мочало.

На угрозы убить его Доминик бесстрашно отвечал: «Я недостоин славы мученичества и еще не заслужил подобной смерти». Поэтому, проходя через те места, где недруги злоумышляли против него, Доминик не только не испытывал страха, но бодро шел с песней на устах. Дивясь на него, люди говорили: «Неужели ты не содрогаешься при мысли о смерти? Что бы ты делал, если бы мы схватили тебя?». Доминик отвечал: «Я бы просил вас убить меня не внезапным ударом, но понемногу, постепенно отрезая мои члены и поднося их к моим глазам, а затем, выколов сами глаза, оставить мое полуживое тело трепещущим в собственной крови — или убить так, как пожелаете сами».

Узнав, что некий человек из-за крайней бедности присоединился к еретикам, Доминик решил продать себя, чтобы вырученными деньгами избавить человека от нищеты и выкупить от ереси. Так бы Доминик и поступил, если бы милость Божия не позаботилась о бедности того человека по-другому.

В другой раз некая женщина, горько плача, пожаловалась Доминику, что брат ее томится в плену у сарацин и у нее не осталось надежды выкупить его. Охваченный глубоким состраданием, Доминик был готов продать себя ради выкупа пленного, но Бог не позволил, провидя, что Доминик призван искупить многие души.

Однажды в окрестностях Тулузы Доминик гостил в доме у неких достойных жен, соблазненных показным благочестием еретиков. Чтобы выбить клин клином, во время всего Великого поста Доминик и его товарищ постились только хлебом и холодной водой. Проводя всю ночь в молитве, лишь побуждаемый немощью, он простирал уставшее тело на голых досках. Так он привел тех жен к познанию истинной веры.