Золотая Лисица

Они подоспели к окончанию танца и успели переброситься несколькими вежливыми фразами со знакомыми, прежде чем началась новая композиция.

— Ниоба, — позвал он, едва началась музыка, а девушка отвернулась, думая о своем.

— М?

Зеленые глаза искрились тихой, невысказанной грустью.

— Мы все еще обижены друг на друга?

Черные брови удивленно взметнулись, но, тут же смутившись, она отвела взгляд, пробормотав:

— Вроде нет.

— Тогда отчего ты холоднее Карестовой пустоши?

Фыркнув, она на несколько секунд уткнулась в его плечо, переживая вспышку смеха.

— Как театрально, — покачала головой девушка.

Лед в глазах стал сменяться веселостью.

— Отчего вы, барышня, невеселы? Что гнетет вашу душу? — продолжал паясничать Зар, припоминая старую любовную пьеску, что они ставили в студенческом театре. — Если бы ваша грусть была драконом, я бы, не медля ни секунды, сразился с ней!

Пытаясь сдержать смех, Ниоба вновь уткнулась в его плечо. Плечи дрожали, и со стороны могло показаться, что девушка рыдает.

— Ты две недели избегал меня, едва Лиса разрешила покинуть дом! — успокоившись, заявила она, несильно ущипнув плечо.

— Обидно, не правда ли? — сощурился он, видя озорной огонек в глазах подруги. — И это всего две недели, ты игнорировала меня два года.

Ниоба резко побледнела, позабыв о танце, переставляя ноги, словно кукла с негнущимися конечностями.

— Но я не игнорировал тебя, — наклонившись к ее уху, прошептал Зар. — Мы с лэртами обшаривали Золотой район, пытались найти путь к особняку через катакомбы.

— И не позвали меня с собой! — еще не вполне отойдя от предыдущего выпада, проворчала девушка.

— Ты окунулась в дела Академии, готовила бал, писала лекции, преподавала. Не хотел лишать тебя тех жалких четырех часов сна, что оставляет работа.

— Не четырех.

— Четырех с половиной.

Ниоба сгримасничала.

— Если тебе все еще интересно, чем я планирую заниматься, так знай: я хочу посвятить время друзьям, — чувствуя, как она напряглась, Зар добавил: — Я и так многое пропустил за эти два года. Когда спасем волчонка, за ней нужно будет приглядывать. Руд того и гляди сделает предложение Айналис, не хочу пропустить кислой мины Ника, когда он об этом узнает.

Улыбнувшись, она наконец подняла глаза, и Зар позволил сократить дистанцию между телами.

За полчаса до полуночи они затерялись в саду и, покинув освещенные тропинки, ускользнули в рощу. Оттуда через люк в катакомбы. Ниоба, ни секунды не тратя на смущение, отстегнула юбки и, свернув, перекинула через плечо. Узкие светлые брюки и ботинки куда лучше подходят для пробежки под землей.

— Это прозвучит несколько самоуверенно, но я должна знать, — на ходу спросила она. — Ты остаешься не из-за меня?

— Мир клином на вас не сошелся, мисс Верес, — держась легкой трусцы, с деланной веселостью отозвался он.

«Да, я остаюсь из-за тебя, противная и упрямая ты демоница! Всю душу мне извела и теперь заставляешь притворяться!»

— Правда? — голос ее прозвучал глухо и печально. — И правильно!

— Я тоже так считаю. Каждый вправе сам решать, на что тратить оставшееся ему время, — цитируя их ссору двухгодичной давности, отозвался Зар и закончил уже своими возражениями: — Даже если это идет вразрез с моралью и чувствами других людей.

Ниоба обиделась. Вот только театральные жесты в условиях кромешной темноты и постоянных развилок не самая лучшая идея. Ухватив за локоть, Зар не позволил подруге влететь в стену.

— Давай осторожнее, Лиса мне не простит, если ты впишешься в стену.

— Я не хочу смотреть, как вы чахнете рядом со мной, ожидая встречи с Луной! — сбивчиво выкрикнула девушка в гневе, неосознанно ускоряясь.

— Так это мы или ты собралась умирать? — она зашипела, Зар с деланным равнодушием пожал плечами. — Умирай сколько влезет, мы-то тут при чем.

Пыхтя от недовольства, она внезапно остановилась, и Зару пришлось резко тормозить и возвращаться.

— Что-то случилось? — шепнул он, вмиг обострив все чувства, выискивая опасность.

На деле он знал, где затаилась опасность, — прямо перед ним, гневно сверкая зелеными очами.

— Ладно, этот вопрос давно пора решить. Я против! — сказала и задохнулась от нахлынувших чувств.

— Хорошо, против чего голосуем?

Предчувствуя слезы, он осторожно приблизился.

— Не хочу, чтобы вы положили свои жизни на алтарь моих страданий, — голос начал дрожать.

— И кто из нас театрально выражается?

Получив чувствительный удар в плечо, Зар потер будущий синяк и, не сдержавшись, ответил громче и эмоциональнее, чем хотел:

— Хочешь умирать — пожалуйста, умирай. Не хочешь лежать в больнице — не лежи! У нас два медика, они придумают, как облегчить боль. Признаться честно, я и вовсе не понимаю всей этой драмы. Что плохого, если мы будем рядом? Помешает разыграть великомученицу?

Вместо ответа она отвернулась. Плечи затряслись. Спина ссутулилась. Зар, вздохнув, обошел ее и обнял.

— Ты объясни мне, чего ты хочешь, — гладя мягкие волосы, тихо попросил он. — Неужто я такой осел и не пойму. В прошлый раз Ник постарался, чтобы у нас не было возможности спокойно поговорить, но сейчас-то она есть.