Золотая муха

Семья дружно хихикнула. И только Иосиф с мечтательной улыбкой сунув указательный палец в нос, достав содержимое и начав скатывать очередной шедевр из козявки, медленно по-партизански продвигался к цели, к обратной стороне крышки стола.

– Мама! Боря всегда обо всем плохо думает. Это же его талант! – вновь подала голос Аида. Раздался звук открывающегося замка и через мгновение в гостиную с низко опущенной головой вошёл Борис Лейбович.

– Ну судя по вашему виду, сын мой, ваш товарищ вам дал запредельную цену! Что у вас даже речи не стало! – Сказала Аида, и семья снова хихикнула.

Борис поднял голову, подошёл к бабушке и, сказав «здравствуй бабуля», сел на свой стул.

– Меня даже не коснулись ваши, слова мама, мой друг временно оставил свой дом, я разговаривал с его сыном. Но он скоро вернётся и все разрешится! А пока я вижу только силуэты от ваших инсинуаций! – Борис Лейбович ещё ни разу в жизни так строго и смело не отвечал своей маме.

–Ну что вы обижает мальчика?! Иди Боря я тебя поцелую! – бабушка распахнула объятья.

–Нет, бабуля, я обязательно и с большим счастьем обниму вас, но не сейчас. Этот террариум не заслуживает такого блестящего действия! – Борис Лейбович послал бабуле воздушный поцелуй.

От звонка во входную дверь Боря подпрыгнул.

– Нона прошу, открой дверь, а то я уже спортсмен марафонец! – угрюмо попросил Боря.

В гостиную Нона вернулась не одна. Рядом с ней возник Иван Моисеевич. Двигаясь в полуприсяде, то и дело выбрасывая руки к потолку он заговорил:

– Боря друг мой! Я извиняюсь много-много раз! Столько много раз, сколько цифер нет на этом и том свете! Как вы хочете это понимать? Мой самый близкий друг переступил порог моего дома, а меня там нет! Можете поверить, меня нет?! Он ко мне за помощью как к последней надежде, а меня нет! Борю я всю свою жизнь буду извиняться за своего сына Фиму. Он есче молодой! Он не кушал столько соли. Он сказал мне, что предложил вам за ваше изделие пять тысяч рублей. Вам! Моему самому другу, брату! Боря мне стыдно! Я этот стыд буду носить с собой в портфеле всегда. Боря я принес вам настоящую цену. Сем тысяч рублей. Бора да что там, десять тысяч рублей! Разве кто может сказать за то, что Иван Моисеевич мог обидеть друзей? Нет! Нет таких!

– А у меня в журнале фотография этой мухи! – снова промямлил Есик.

– Какой мухи? – дружно спросили родственники, на этот раз услышав Есю.

– Ну я же вам говорю, папиной мухи!

– Ну покажи! – Боря протянул руку и взял у сына затертый журнал.

И там действительно было фото этой самой золотой мухи и небольшой текст. Но текст естественно был на английском, тем более что это был английский журнал. Боря пытался судорожно вспомнить хотя бы школьную программу, но тщетно!

– Я знаю английский! -откликнулась Цыля.

Боря передал ей журнал. Она несколько минут читала статью, при чём, чем дальше, тем больше ее брови стремились к макушке. Видимо дочитав до конца, она уронила журнал на стол, и отрешилась от мира.

– Ну что там? – Дружно спросила семья. Через паузу Цыля отозвалась.

– А?

– Что там? – повторила семья.

– Да ни чего особенного, пишут, что был такой набор, но ценность имеет наличие только всех четырех предметов.

Вся семья кроме Бори и бабушки выдохнула. И тут активизировался адвокат. Он протянул руку в сторону Цыли.

– Позвольте? Я тоже владею языком.

– Вы мне не доверяете?! – зло бросила Цыля.

– Ну что вы! Просто может вы что-то упустили, а я с радостью готов вам помочь.

Цыля нехотя протянула журнал. Но как не пытался адвокат его вытянуть из ее рук, ничего не выходило. Тут вмешалась мама.

– Дача моя! Ну что вы вцепились в эту книжку как в последнего жениха во всем космосе? Дайте уже!

Цыля сдалась, расслабила хватку, но след от ногтей остался на журнале длинной полосой. У адвоката, заканчивающего читать статью, брови тоже почти коснулись темечка. Выдохнул он посмотрел на Борю, и трепетно произнес:

– Борис Лейбович, уважаемый Борис Лейбович, готов стать вашим представителем!

– Но, что же там?

– В статье говорится, что ещё в тысяча девятьсот семьдесят втором году аукцион Сотбис объявил за четвертый предмет этого произведения ювелирного искусства три миллиона долларов, а коллекционер из Невады готов увеличить сумму двукратно, когда бы не нашлась муха. Если он не доживёт, то его семья выкупит предмет за любую сумму, так как они владеют тремя остальными предметами и страшно себе представить, сколько стоит это сейчас! Более того, муха самый ценный предмет из всех! – закончил адвокат. В гостиной царила тишина, если сказать гробовая, то не сказать ничего. Боря посмотрел на совершенно вытянутые лица родственников, затем перевел взгляд на Ивана Моисеевича.

– Друг?! – Иван Моисеевич вдавился в стул.

– Боря! Ну вы же меня знаете! Вы знали папу моего! Я же честный человек! Ну, скажите на милость! Какой из порядочных людей мог поступить не как я?! А теперь пойду я. Пойду сыночку Фирме расскажу, как нельзя папу расстраивать.