Золотая муха

Тем временем Нонна поэтапно стала ставить на стол различные блюда. В неожиданности от увиденного Боре стало изменять сердце, дикая боль пронзила его. "Что это! Откуда это! Зачем?! Где, в конце концов, тушёнка?!" – Борис Лейбович пристально смотрел на супругу. Но она будто бы его не замечала. Когда Нонна в очередной раз пошла на кухню, он нашел в этом подходящий повод и встав со словами: «Пойду, помогу», – пошел вслед за ней.

– Нонна! Откуда все это изобилие?!

– Зачем вы меня так не любите, Бора? – возмутилась жена. – Вы хотели, чтобы я из-за пищевой программы свою жизнь растеряла?!

– Это же дорого! Как же тушенка?

– А вы сами идите, мой самурай, и предложите своей маме тушёнку. Только учтите, ритуал у меня проводить будет не на что.

– Но, когда вы все успели? – все ещё раздосадованный промямлил Боря.

– А это не я, это скатерть самобранка. Идите уже, ублажайте родню. – огрызнулась Нонна.

Боря ушел обратно за стол.

– А что ты, Боренька, колбаску не кушаешь? – вычленила Борю мама. – Все экономишь? Ну на себе можно!

Боря молчал и клеймил свою судьбу. Хотя от дальнейших пыток его спас звонок в дверь, Бориса стала засасывать самого в себя черная дыра, образовавшаяся в груди.

«Еще один рот! А может и не один!» – с досадой подумал он.

Действие четвертое. Благая весть.

Открыв дверь, он увидел на пороге молодого, совершенно незнакомого, улыбающегося еврея.

– Борис Лейбович, смею предположить? Марк Маркович Шницель, по матушке Либерман, адвокат, к вашим услугам, милейший!

– Я знаю, что я Борис Лейбович, а вот кто вы милейший?! – парировал Боря.

– Я адвокат. – повторился Марк Маркович .

– Я слышал, только какой своей частью тела я прислонился к служителям фемиды?

– Ах, вы об этом? У меня к вам весьма деликатнейшее дело, это поручение вашей любимой бабушки. Вы позволите?

Боря с неохотой отошёл в сторону и пропустил в дом, нежеланного, незнакомого, но уже искренне не любимого гостя.

– Проходите в гостиную. – буркнул он вслед.

– Добрейший всем день господа и дамы! – с широчайшей улыбкой провозгласил адвокат. – Меня зовут Марк Маркович Шницель, по матушке Либерман.

Иосиф гоготнул со словами:

– Как котлету, правда, смешно!?

Семья недоуменно смотрела на адвоката.

– Я представитель вашей горячо любимой ближайшей родственницы Марии Аркадьевны. Имею честь доставить в ваш гостеприимный, щедрый дом весьма деликатное дело. Я адвокат. Пусть изобилие никогда не покидает ваш и без того прекрасный дом, тем более я давно не видел такого невероятного ассортимента писчи! -смотря на стол торжественно заявил адвокат, явно намекая на то, что ему ничуть не помешает приглашение к столу и выдача нескольких орудий для приема еды.

И это приглашение прозвучало. Нона жестом пригласила гостя к столу. И уже контрольным выстрелом для Бориса Лейбовича произнесла:

– Сейчас я вам, Марк Маркович, приборы принесу.

Боря издал звук не имеющий ничего общего с человеком.

– И так, молодой человек?! Я имею риск думать, что мы все обязаны быть причиной вашего визита? – вступила в диалог с адвокатом Аида Лемовна.

– Точно так сударыня! – с излишним заискивание ответил адвокат.

– Да вы ещё и не плохо воспитаны юноша! Видимо, у вас совсем порядочная семья, которую вы осчастливили появлением себя на свет! – в ответ сказала Аида Лемовна.

– Ой как я вас благодарю! Вы много бальзама льёте на уши моей любимой мамы! Жаль она этого не слышит! – отозвался адвокат с ещё более широкой улыбкой, чем можно себе представить.

–Итак?!-снова повторилась мама.

– Я вынужден с большим удовольствием выполнить поручение вашей мамы, бабушки, и даже чьей- то прабабушки, – адвокат перевел взгляд на Иосифа. -Я привез завещание, с которым всех вас непременно ознакомлю. Лишь по этой очень важной причине должен был собрать всех в одном месте.

Семья дико напряглась.

– Марк Маркович, вы хотите вместе с радостью общения с вами, тут же принести в нашу семью непосильную тяжесть горя? Моя мама решила покинуть этот счастливый мир? -Аида Лемовна держалась за сердце.

– Ну что вы! Что вы! Как можно?! Разве я могу приносить горе?! Я делюсь только радостью! Вот и мама моя так говорит, что я ее единственная радость! Мария Аркадьевна совершенно здорова! Просто она решила, что завещание должно быть озвучено при ее жизни. Она очень хотела бы запечатлеть момент радости на лицах любимой семьи, когда каждый узнает кто и что получит в наследство!

Вопреки всему, вместо того что бы облегчённо выдохнуть, семья ещё больше напряглась. Перед каждым маячила неизвестность глубиной в пропасть.

– А между прочим, в права наследства можно вступить только через полгода после смерти завещателя! Я в книжке читал! – вдруг заговорил Есик.

– Он слышит и даже разговаривает! Самый огромный прыщик на весь ваш язык, мой любимый и единственный внук Иосиф! Вы что? Не любите прабабушку?! – обратилась Аида Лемовна к внуку.

– Очень люблю! Но я же в книжке читал! – ответил Есик.

– Меньше обращайте внимание на неизвестные слова, Еся! И что вы там все время теребите в руках? Это что за макулатура? Я вижу это в ваших руках с вашего первого класса.