Золотая муха

– Простите господа! Позвольте! – вступил в разговор Марк Маркович. – Это не просто муха! Это золотая муха! И у нее есть своя история! По легенде, в начале восемнадцатого века, один известный придворный ювелир, влюбленный в придворную даму изготовил для нее четыре предмета в подарок. Бабочку, стрекозу, пчелу и муху. И, объясняясь ей в любви, преподнес ей эти изделия в подарок. А именно на этой мухе, он на обратной стороне крыльев выгравировал признание в любви в стихотворной форме! Но возлюбленная этого не оценила! Она была оскорблена тем, что именно муха стала признанием. Он долго пытался объяснить ей что муха самая маленькая и от того это была очень тонкая работа! Дама, конечно, приняла подарок, но мастера все же отвергла! Говорят, три предмета она оставила себе, а муху толи выбросила, толи подарила служанке, никто не знает. Через много лет, после войны двенадцатого года с Наполеоном, на какой-то барахолке, одна из ваших пра-пра-прабабок увидела муху и купила ее. С тех самых пор она переходит из поколения в поколение.

– Это прекрасная история! Вот видите, Боря. какой ценный дар у вас в руках! -снова с издёвкой возбудилась Аида Лемовна.

Боря вытащил муху, подбросил ее в руке, прикинув ее вес, немного подумал и скорчил гримасу.

– Ну, что вы расстроились, супруг мой? Вы же можете теперь свою заветную мечту сделать! Зуб золотой себе вставить, если, конечно, на него хватит. А может трактат философский напишете на тему мухи! -семья снова развеселилась. Нона погладила мужа по голове.

– Ваша любовь и забота, Нона, необъятна, как и моя драгоценная сестра Циля! Но прошу категорично, снимите ее с меня! А то она мне шею протрет! И советую вам мои родные, поэкономьте свою радость, на новый год не хватит! – Боря вскочил из за стола.

– А в моем журнале есть эта муха! – снова дал о себе знать Еся, но и в этот раз его не услышал.

– Не надо так пошло завидовать, Боря! Да и чему тут ей Богу завидовать?! Вам же сказали! Самое ценное любимому внуку! Кто как не вы, брат, ответственно сможете хранить семейную ценность?! – Цыля очень противно рассмеялась.

Боря двинулся в сторону коридора.

– А куда это вы собрались Боря? – кинула вслед ему Нона.

– Я к своему, наверно, единственному другу, Ивану Моисеевичу, уж он то точно мне всегда рад! Он оценит изделие и даст самую настоящую цену! Он точно даст! И я буду вынужден тогда смотреть на вас! Будет моя очередь смеяться! – с этими словами Боря так быстро скрылся из вида, что слова ещё висели в воздухе.

Спустя буквально три минуты раздался звонок в дверь.

– Наверное много-миллионер вернулся! – прокомментировала Нона и пошла открывать.

В гостиную она вернулась с Марией Аркадьевной. Родственники окружили последнюю и заключили ее в объятья так, что старушка даже закашлялась от столь крепких, искренних чувств.

– Тише, тише! Я туда попала? Может я адресом ошиблась? Скажите, это дом Бори Либерзона?

– Ну хватит вам шутить Мария Аркадьевна, садитесь к столу, угощайтесь! – Нона поставила новые приборы.

– А вы те самые Либерзоны, не однофамильцы?

– Мама! Ну хватит шутить, поешь, ты, наверное, устала с дороги?! – Аида Лемовна поглаживала мать по руке.

– Как я могу себе устать дочь? Меня такси привезло с соседней улицы, я там живу. Как много еды Нона, да она ещё и разная! Но ты меня расстраиваешь девочка!

– Почему? – нахмурилась Нона.

– А где же всеми любимая праздничная еда, тушёнка и макароны? Ты ведь так хорошо их готовишь! Эх жаль Лем Арнольдович не дожил до этой манны небесной, пуховые перины ему во веки! – Бабуля явно куражилась.

– Не провоцируйте судьбу мама, ешьте! Я свои удивления уже забыла давно сзади! – Аида Лемовна с усердием накладывала маме селёдку под шубой.

– Мама, так откуда весь этот клад, что вы нам всем раздали?! Я вас совсем и не знаю! Вы же всегда жаловались, что вам так мало пенсии? – Аида Лемовна с интересом ждала ответа.

– Понимаешь Ида… – начала мама.

– Мама, вы же знаете, как мне не нравится, когда вы меня зовёте Ида! – перебила дочь

– После того как я вам раздала, как вы говорите клад, я могу вас звать как захочу, тем более, я вас всех старше. Даже могу разбить вас на номера! И не вставляй слова между мамой! Так вот, понимаешь, Ида, мой папа Аркадий Михайлович, золотой был человек! Манечка, говорил он, никогда не давай всю информацию евреям, особенно родственникам! А то они дуреют от бесконечной радости. А еврейский ум должен быть всегда в тонусе, в форме, он должен всегда работать. А где Боря? – вдруг сменила тему Мария Аркадьевна.

– Мама он расстроился и пошел к соседу ювелиру, оценивать свое наследство, наверное, решил, что вы ему плохо подарили, – Аида Лемовна сделала грустный вид.

– Ну как же плохо?! Я же ему завещаю самое ценное! Он просто плохо об этом подумал! И, кстати, любой из вас может с ним поменяться своим подарком, если он, конечно, согласится! – с уверенностью сказала Мария Аркадьевна.