Золотая неделя

— Очень рада тебя видеть, Иоши, — тихо прошептала она.

— Я очень скучал, — так же тихо ответил я ей.

Где-то там, в другой вселенной, батя и дед бормотали друг другу извинения и что-то о дурном воспитании, но нам было все равно.

Голос сестры вернул меня в реальность.

— Братик, это твоя девушка?

Я отпустил Хэруки, в глазах которой стояли слёзы и мягко улыбнулся ей.

— Извини, что снова заставил тебя плакать, — аккуратно вытер ей слезинку. Обернулся к сестренке: — Да. Познакомься, Чико, это Аоки Хэруки. Моя девушка.

Затем повернулся к деду, поклонился, — Простите меня за мои отвратительные манеры, Аоки-сама. Это моя младшая сестра, Одзава Чико.

Батя с дедом ошарашенно смотрели на меня. Да плевать. Сестренка тоже вежливо поклонилась.

— Приятно познакомиться. Аоки-сан похожа на дерево! — выдала она. Батя покраснел. А мне хотелось петь и танцевать, настолько меня переполняло счастье.

Хэруки беззаботно рассмеялась:

— Спасибо! Это самый лучший комплимент. Ты тоже очень милая, Чико-тян!

Отец тут же ожил и низко поклонился деду.

— Еще раз прошу прощения за неподобающее поведение моих детей, Аоки-сенсей. Уверяю вас, я обязательно займусь их воспитанием.

Дед тоже поклонился в ответ:

— Боюсь, манеры моей внучки тоже далеки от идеала, примите мои извинения.

Ох уж эти японцы с их поклонами.

Отец представил деда Хэруки Чико.

— Чико, это Аоки Ринтаро-сенсей. Настоящая легенда бонсая.

Чико поклонилась и деду. Наконец-то он скупо улыбнулся. А кому не нравится, когда его хвалят? Заметил в его руках горшок с сиреневым цветком. Похож на хризантему, но форма листьев совсем другая. Это подарок?

— Одзава-доно, вы преувеличиваете мою значимость для мира бонсая. Безусловно, у меня есть некоторые успехи, но до настоящих легенд из прошлого мне все еще далеко, — поиграл дед в скромнягу.

— Пожалуйста, пройдемте в гостиную, — с легким поклоном пригласил отец дорогих гостей и страшными глазами посмотрел на мой фартук. Намек понял. Хэруки тоже обратила на него внимание, хихикнула, и они с дедом и Чико двинулись в гостиную вслед за отцом. Я поднялся наверх, быстро переоделся в рубаху и брюки, причесался. Да уж, нормально я шаблон деду сломал. Плевать, пускай терпит. Борзеть, конечно, не стану, но позволить себе немножко больше, чем принято — почему нет?

— Примите мои искренние соболезнования, Одзава-доно. Очень жаль, что эта женщина встретилась на вашем жизненном пути. Хорошо, что ее дочь теперь будет воспитывать такой достойный человек, — по пути услышал я слова деда из гостиной. Почти тоже самое, что мне говорила по телефону Такерада-семпай. Это какая-то общепринятая формула?

В гостиной я увидел, что отец усадил гостей на диван, а себя и Чико на стулья по другую сторону стола. Еще один стул был приготовлен для меня. Отец как раз благодарил Аоки-сенсея за сочувственные слова.

Ринтаро все еще держал в руках цветочек. Хэруки увидела меня, ткнула деда локтем.

— Деда!.. — требовательно произнесла она. Дед игранул желваками, поднялся с дивана, вышел мне навстречу. Внезапно глубоко поклонился и сказал:

— Прости, что отнесся к тебе предвзято, Одзава-сан. Пожалуйста, прими это в знак моего раскаяния, — протянул он мне цветочек. Офигеть! Глубоко поклонился в ответ, аккуратно принял горшок из его рук. Надо что-то ответить. «Ладно, прощаю!» тут не прокатит.

— Это мне нужно извиняться, Аоки-сама. Я прекрасно понимаю, что ваши опасения были продиктованы исключительно заботой о внучке. Еще раз прошу прощения за мои манеры. Этот цветок прекрасен, я буду дорожить им.

Отец вроде доволен, значит мой ответ неплох. Дед сел на место, я на стул, поставил горшок на журнальный столик.

— Это — гортензия, — пояснила Хэруки. Знает же, что я в цветах дуб дубом, — По легенде, букет таких цветов Император отправил семье своей возлюбленной, чтобы извиниться перед ними. Поэтому его значение — глубокое раскаяние.

Дед покраснел, я же с трудом сдерживал рвущийся наружу смех.

— Спасибо, что объяснила, Хэруки, — поблагодарил я девушку.

— Я приготовлю чай, — поднялся со стула отец, — Сын, поможешь мне?

Я кивнул и вышел на кухню вслед за ним.

— Не позорь меня! — прошипел он, возясь с чайником.

— Постараюсь, — кивнул я.

— Твой десерт готов? — так же тихо спросил отец.

— Должен пропитаться хотя бы пару часов, иначе невкусно, — обломал я его.

— Тогда придется что-то заказать, — задумчиво почесал подбородок отец. Потом всучил мне тарелку с печеньками, — Неси в гостиную. И веди себя прилично! Ками, какие люди пришли в мой дом!

Хе, батя-то тоже богов упоминает. Получается, это у нас семейное.

Я кивнул и понес тарелку в гостиную.

— Отец сейчас сделает чай. Извините, что не можем оказать вам должный прием, — поклонился я гостям.

— Все хорошо, Иоши, — улыбнулась Хэруки, — Это ведь мы пришли без предупреждения.

Как же я по ней соскучился. Может, мы еще успеем сходить на свидание до конца Золотой Недели?

— Надо будет пересадить гортензию, Иоши. Она прекрасно растет и в доме, но цветам лучше в саду, — сказала Хэруки.