Золотая нить. Как ткань изменила историю

Эдмунд Хиллари потратил первые утренние часы своего победного восхождения на Эверест в 1953 г. на то, чтобы отогреть ботинки. «Они намертво замерзли, и я грел их на примусе до тех пор, пока они не размягчились настолько, чтобы я смог их надеть, – вспоминал он. – Мы надевали на себя всю имевшуюся у нас одежду». Но его одежда была из относительно современных синтетических материалов. Шерстяная одежда более раннего периода отличалась способностью хорошо впитывать влагу и медленно высыхать, особенно если она плотно облегала тело. Во время короткой экспедиции на мыс Крозье в июле 1911 г. компаньон Скотта Уилсон в отчаянии написал, что «во всей этой сырой одежде, замерзшей до жесткости, становилось трудно двигаться с привычной ловкостью, и любое лазанье по трещинам с помощью канатов требовало невероятных усилий»[355].

Ночью ситуация усугублялась. Спальные мешки экспедиции Скотта, сшитые из оленьих шкур и гагачьего пуха, настолько промокали, что замерзали до состояния железных балок: при попытке скатать их рвались швы. Чем больше они намокали, тем сложнее было их просушить и тем холоднее было спавшим в них людям. Это неизбежно вынуждало надевать на себя еще больше одежды, которая в свою очередь намокнет от пота и станет ледяной. Люди просыпались с бледной, сморщившейся кожей[356].

Чтобы залезть в спальный мешок, требовалось много времени и сил. Исследователи отогревали их теплом своего тела, чтобы смягчить и втиснуть в них сначала одну ступню, потом другую, одну ногу, потом другую. «Утром, выбираясь из спального мешка, – написал Черри-Гаррард, – мы первым делом засовывали наши пожитки в его отверстие: они становились затычкой, которую мы потом вытаскивали из этого замерзшего отверстия, чтобы вечером втиснуться в мешок снова»[357].

Слои одежды, из чего бы она ни была сшита, мешают движениям, в них трудно двигаться, когда появляются первые симптомы переохлаждения или высотной болезни. Джон Кракауэр, поднимавшийся на Эверест в катастрофическом сезоне 1996 г., потратил утро на экипировку, застигнутый «морозом, который опустился, вероятно, до сорока градусов ниже нуля». Дополнительный джемпер лежал у него в рюкзаке, но он пришел в отчаяние от тех усилий, которые требовались, чтобы его достать. «Мне бы сначала пришлось снять перчатки, рюкзак и ветровку, вися на закрепленном канате». В списках необходимого для начинающих альпинистов много написано об эффективности вентиляционных отверстий, о карманах, туалетных отверстиях и расположении «молний» на пуховых костюмах. Сравниваются достоинства различных вариантов термоодежды, перчаток и носков, многие из которых сделаны из сложной смеси синтетических волокон. Грэм Хойланд, тестировавший копии одежды Мэллори во время восхождения на Эверест, обнаружил, что пуговицы на ширинке практически невозможно расстегнуть, и предположил, что первые альпинисты могли оставлять ширинку постоянно расстегнутой[358].

В условиях лаборатории были протестированы эти копии, а также копии одежды Скотта и Амундсена. Выяснилось, что одежда Скотта была неуклюжей и жесткой, требовала огромного количества энергии, чтобы в ней двигаться. Во время реконструкции гонки в Антарктике четыре члена команды потеряли от 12 до 25 % веса, преимущественно мышечной массы. Еще одна реконструкция, на этот раз проходившая зимой 2013–2014 гг., показала, что в оригинальной ежедневной порции пеммикана (смеси высушенной говядины и жира), свежего мяса пони, печенья и шоколада не хватало около двух-трех тысяч калорий. Тела Скотта и его спутников съедали сами себя в попытке восполнить энергию, потраченную на переходы по снегу к полюсу и на сохранение тепла[359].

Если одежда плоха до такой степени, что температура частей тела падает ниже нуля, то результат будет плачевным. Обморожение происходит в том случае, когда кристаллики льда формируются в коже и в плоти. Первыми пострадавшими обычно оказываются кончики ушей и носа, пальцы рук, кисти, пальцы ног, ступни и мужские гениталии. Первый симптом – онемение. Затем кожа белеет и покрывается пятнами по мере того, как образуются кристаллы льда. Пораженные участки кажутся одеревеневшими на ощупь. Если обмороженный участок достаточно велик, красные кровяные тельца начинают склеиваться. Пораженный участок можно отогреть, при средней степени обморожения омертвевшая кожа шелушится и обновляется, как это происходит в случае образования волдырей. Более серьезные случаи требуют ампутации даже в наши дни[360].

Альпинисты в начале XX в. были хорошо знакомы с обморожениями. От них пострадали несколько экспедиций на Эверест в 1922 г. Ситуацию усугубило то, что их участники полагались на одежду, которую они надели бы в Альпах. Это было ошибкой: при нехватке кислорода, при морозе и ветрах, которые почти всегда дуют в Гималаях на высоте 21 000 футов, сохранить тепло было еще труднее.