Золотая орда

-    Он месяц ездил к нам на двор, задаривал меня подарками, добивался моего согласия, - с отчаянием произнесла Радмила. - Мне было семнадцать, я росла балованной и не хотела замужней жизни. Я мечтала жить в монастыре, думала, никто не достоин меня, кроме Христа. А когда я и через месяц отказалась выйти к нему, князь поступил просто - скрутил меня веревкой и силой увез сюда, во Владимир.

Она склонилась к Наргиз и проговорила с наслаждением:

-    И мы несколько недель не вылезали из постели.

-    Ну, так теперь уйди в монастырь, оставь его мне, - высокомерно предложила Наргиз.

Вместо ответа Радмила с размаху залепила ей пощечину. Наргиз, ахнув, замолкла.

-    Я велела запереть тебя, - Радмила встала с ее кровати и одернула платье. - Трижды в день тебе будут приносить еду и выносить помои.

С этими словами она уже собиралась покинуть комнату, но, открыв дверь, увидела на пороге Марфу с хлебом и молоком. Радмила поняла, что та слышала их разговор - дверь была прикрыта недостаточно плотно. Марфа, отпрянув от двери, едва не уронила кувшин, но успела все же немного отступить.

-    Ты что тут делаешь? - спросила Радмила, остановившись на пороге.

-    Вот. принесла ей поесть, - Марфа протянула княгине еду, которую держала в руках.

Радмила протянула Марфе ключ.

-    Потом запри ее покрепче, а ключ отдай Стеше, - приказала она и гордо удалилась.

Марфа застала Наргиз в отчаянии. Девушка плакала, размазывая слезы по лицу, на котором

еще не зажили порезы и мелкие ранки. Марфа подняла руку, собираясь приласкать девушку, но та испуганно отстранилась.

-    Вот. это восстановит силы, - Марфа поставила еду на столик. - Или простой хлеб тебе уже не по чину?

-    Спасибо. Спасибо вам, Марфа-ханум. - и Наргиз снова заплакала как маленькая, смешно и трогательно сморщив нос.

-    Ты чего это? А ну перестань! - напугалась Марфа. - Ты сама во всем виновата!

-    Они. они хотели меня убить, - ревела Наргиз. - Они били меня по голове.

Тут Марфа не выдержала, подсела к ней и обняла девушку, поглаживая ее по спине.

-    А я ж тебе говорила. Я тебя предупреждала.

Наргиз подняла на Марфу заплаканные глаза.

-    Я боюсь, Марфа-ханум. Что со мной теперь будет?

-    Да уж и не знаю. Дай бог, чтоб князь вернулся живой-здоровый, - вздохнула Марфа и добавила, тихо кивнув на дверь:

-    Тут каждый тебя извести готов. Они ведь только княжеского гнева боятся. пока. Но ты все равно никому не верь! И не ешь ничего, что тебе Стеша приносит.

-    Они что же. хотят меня отравить? - в ужасе отшатнулась Наргиз.

-    Не знаю, - покачала головой Марфа. - Но ты не одна такая тут зачахла, а с чего девушек вдруг хворь брала - до сих пор никому не понятно. В общем, ешь и пей только то, что приношу я или Еремей. Лекарства эти, что тебе лекарь дает, тоже в рот не бери. Ты молодая, здоровая, авось и так поправишься. И главное - не вздумай бежать, за этими стенами тебе точно не жить!

-    Они кричали, что я ведьма, - прошептала Наргиз.

-    И пока ты тут, у них под носом, никто не успокоится, - заверила ее кухарка. - Разве что батюшка митрополит вмешается, да и то не знаю, послушают ли его. Народ злой, голодный, им только покажи сейчас кого-нибудь виноватого.

-    Марфа-ханум, - робко спросила Наргиз, - а вы тоже думаете. ну, что я ведьма?

-    Я думаю, что ты - бесстыжая девка, глупая к тому же, - жестко сказала Марфа. - Но ты не ведьма - ведьму я сразу определяю!

-    А как? - удивилась Наргиз.

-    А по тесту, - просто ответила Марфа и подмигнула девушке. - Если та, которая «знает» (колдует, то есть), в кухню войдет - опара мигом скисает и не подымется ни за что. А у тебя пироги знатные выходили, лучше моих.

Наргиз смеялась сквозь слезы, боль уже не так досаждала ей, но душевные терзания были гораздо мучительнее.

Ее соперница в этот момент тоже думала о колдовстве, но понимала это по-другому. На всякий случай убрав подальше вышивание с ликом Февронии, Радмила принялась за гадание. Это, конечно, не поощрялось - митрополит бы не преминул мягко упрекнуть княгиню, - но и жестко не запрещалось, в угоду древним обычаям. Так что Радмила плотно задернула шторы, сосредоточилась и произнесла какие-то ведомые только ей невнятные слова, услышанные в детстве от нянюшек. Свечной воск крупными каплями, а то и тонкой струйкой падал в чашу с водой, а Радмила внимательно разглядывала получившиеся узоры. В дверь постучали, это был Мирон. Радмила впустила его нехотя и с порога спросила, что стряслось - Мирон выглядел явно взволнованным.

-    Простите, что беспокою, княгиня, но там, под окнами, собралась толпа. Люди пришли просить вас отпустить напавших на Наргиз.

-    Что им сказали? - нахмурилась Радмила.

-    К ним вышел митрополит, но они требуют великую княгиню, - развел руками Мирон.

Радмила молчала, собираясь с мыслями. Как лучше использовать эту возможность? Ведь все

можно повернуть в любую сторону, да еще и с помощью народа.

-    Прогнать их? - спросил наконец Мирон.

Но Радмила решительно покачала головой:

-    Нет. Я выйду!