Золотая Орхидея (СИ)

— Теперь ты вечность будешь ходить по мёртвому миру Духов тенью от самого себя и созерцать, что сотворили те, к чьей силе ты самозабвенно воззвал. Не будет тебе крова под пустыми небесами, не будет никого, кто мог бы заговорить с тобой. Только серая пыль и пепел до горизонта. И на Землю тебе не вернуться, ты сам отнял у себя право на перерождение. Облик твой отныне — отражение в этом мутном зеркале! Но, перед исполнением приговора, я дам тебе увидеть последнюю, кому ты навредил. Смотри!

Адзуна повернулся к Руми и остановил взгляд на её лбу, где слабо продолжал сиять символ фениксов.

— Этот свет разогнал тени… невозможно… Очередной обман, чтобы посмеяться надо мной, — сдавленно произнёс он. Не осталось в голосе величия, с которым Адзуна встречал Духа Времени.

— Посмотри ещё, — ответил Силинджиум, и первый феникс заметил на Дер-Су.

— Князь Дайерин… Я помню. Он лишён всех способностей дракона. Я хотел ему помочь. Разве мог он, не приняв моё предложение, победить чары перстня? Даже Руна не сумела. Как ты обрёл силу?

— Она всегда у меня была, — холодно ответил Дер-Су, не испугавшись демонического взгляда.

— Что за урок ты хочешь преподать мне, Силинджиум?! — злобно захрипел Адзуна, повернувшись к Великому Духу. — Неужели эти пленники Древа, да ещё и убогие калеки, могущественней меня? Где прячется Магикор, наводящий иллюзии?!

— Адзуна! — преодолев оцепенение, крикнула Руми. — Я, как и ты, хочу свободы для фениксов! Но не Корни их сковывают, а страх повторить твои деяния! Они сторонятся всего нового, чужого, непривычного! Скажи, как, познавая тайны мира, не встать на путь Оссэ? Я передам им твои слова… быть может, они перестанут тебя бояться.

Первый феникс вновь посмотрел на неё. Красный свет в его глазах стал меркнуть.

— У тебя в руках меч? А на голове… драконья заколка? — тихо спросил он.

— Ну… да, — она кивнула, до конца не веря в то, с кем ведет разговор.

Адзуна долго молчал, размышляя, а все, даже Великий Дух, терпеливо ждали. Наконец он продолжил:

— Тогда достаточно рассказать им твою историю. Как ты рассеяла Тьму над моими кузнями.

— Вряд ли это их впечатлит, — нервно усмехнувшись, заметила Руми. — Одна я бы не справилась. Мне помог Дер-Су. Без него зло раздавило бы меня.

— Как и князя Дайерина, — добавил Адзуна. — Каждый, кого я приводил сюда, мнил себя гордым одиночкой. Как и они, я своё бремя долгие годы предпочитал нести один, решив, что ни в ком не нуждаюсь. Даже образу любившей меня Руны я не оставил места в душе. Не достоинство, а грех. Потому не зажегся свет, когда я спускался во мрак. Потому все мои жертвы стали перводемонами. Не было того, кто протянул бы им руку помощи в тёмный час. Стена, которой они защищались от тягот мира, не дала им отступить. Так же, как мне. Вы же, поддерживая друг друга, одолели величайшую силу на Земле. Скажи фениксам, пусть выше всего ценят открытость и искренность, любовь и дружбу. Не боятся просить помощи и оказывать её. Тогда у них не будет шанса стать Оссэ.

— Хорошо, что такие последние слова ты произнес в этом мире. Не знаю, сколько тысяч лет продлится путь искупления, но начало ему положено, — Силинждиум вновь поднял посох, но удара Руми уже не видела. Отвернулась от стены, мысленно собирая силы, чтобы не заплакать.

— Перстня нет. Мне не спастись.

— Не отчаивайся, — мягким, прежде не свойственным ему тоном произнёс Дер-Су. — Неужели твоя исцеляющая сила не поможет?

— Нет. Целительные способности фениксов не безграничны. Коуршан помог мне родиться и недолго сохранял мне жизнь, но без Орхидеи я бы погибла. У меня нет другого способа спастись, оставшись Живущей на Земле.

— Смотри! — прервал её рассуждения князь и указал на стену. — Великий Дух ещё здесь! Значит, мы должны ещё что-то узнать!

Только Руми повернула голову, чтобы посмотреть, как голос Силинджиума вновь сотряс пещеру:

— Низший Дух, слуга Левантэ! Покажись!

В этот момент на зеркальной поверхности появилось облако, мерцающее слабым зелёным светом. Ранг не позволял этому Духу принимать телесную форму. Тела Адзуны уже не было. Перстень и сияющая нить оказались в руках его судьи. Вновь прибывший заговорил, и его голос показался Руми смутно знакомым:

— Я здесь, Верховный царь Силинджиум.

— Как ты посмел следить за мной? Почему ты не на своём месте?

— Простите меня, ваше величество. Я в любопытстве дерзнул узнать, как свершилось правосудие над губителем моего кустарника. Из-за его чар ничего не осталось от зарослей, вверенных мне богиней Жизни, — грустно ответил Низший Дух.

— Ты приходил сюда и раньше, за Руной. Какая у тебя в тот раз была причина оставить свои обязанности?

Руми боялась пропустить хоть одно слово и даже прильнула ухом к стене, хотя голоса Духов звучали отовсюду.

— Я мог остаться на месте и наблюдать, как кустарник засыхает на отравленной почве. В это время лучшая из пробуждённых богиней Левантэ сгинула бы в демонических лапах, не успев предупредить свой народ о страшной угрозе. Не будь я нем для Живущих на Земле…