Золотая Орхидея (СИ)

Сияние распространилось по всему саду. Каждый сохранившийся стебелёк, каждый листик напитывался благодатным светом и становился больше, крепче. Живое приходило на смену мёртвому, как весна прогоняет зиму. Теперь растения сада через Корни Мирового Древа делились силой со своими благодетелями. Тысячи огней танцевали вокруг Руми и Аймери, не щадя ненавистной тьмы. Червем Скверна пыталась спастись в дальних уголках, но не могла. В прекрасном саду царевны Диларам не осталось места злу, и с отвратительным визгом последняя чёрная пиявка, прилипшая к душе Аймери, сгорела.

За руку Руми держал уже не перводемон, а прекрасный феникс. Он походил на Анарэна. Свет Неру исцелил его страшную рану, и на месте культи появилась здоровая кисть. Лохмотья свет обратил в легкие золотые одежды. Пылала корона рыжих волос. Аймери открыл глаза, совершенно такие же, как у всех фениксов. На его лице появилась улыбка. Первая добрая, по-настоящему радостная за долгие годы.

Пальцы Руми дрожали. Она боялась отпускать Аймери и надеялась удержать его на Земле своим светом. Орхидея же начала меркнуть и рассыпаться. После такой отдачи она не могла уцелеть.

— Спасибо тебе, — произнёс Аймери чистым, приятным голосом. — Ты уже сделала невозможное, большего не нужно.

— Подожди! — прохрипела Руми. — Поживи ещё немного! Несправедливо, что ты уходишь так быстро!

Она ни о ком не думала, кроме Аймери. Знала, что ему не жить, но видеть его кончину сейчас, своими глазами, было невыносимо.

— Справедливо, — вздохнув, ответил он. — Груз зла останется на мне. Фениксы и все Живущие не простят меня, пока я — Аймери.

— Но ты теперь не тот! Не перводемон! Дай им время это понять!

Шелестела живая и мёртвая листва. Кто-то спешил сюда.

— Руми, я хочу вернуться в новом обличье и никогда не знать, кем был раньше. Только так я смогу стать счастливым. Не бойся за меня.

— Хорошо, — кивнула она, но слёзы продолжали катиться по щекам.

Руми отпустила его руку. Засохшая Орхидея упала на пол и обратилась в пыль.

— Прощай, — он улыбнулся в последний раз.

— Прощай. Пусть легким будет твой путь в Аберон.

Глава 28. Золотая Орхидея (часть 2)

Аймери растаял в свете заходящего солнца. Некоторое время на месте, где он стоял, ещё сиял одинокий огонёк. Потом и он пропал, скользнув вверх по тонкой золотой нити нового Корня. Замученная душа обрела покой.

— Вот и всё, — сказала сама себе Руми.

Тучи рассеялись, тьма уплыла за горизонт. Оранжевый свет заката заливал сад. Дотлевали мёртвые стебли и стволы. Сухая листва продолжала сыпаться на белые плиты, на прах Золотой Орхидеи.

Разорена сокровищница Диларам. Былое великолепие сада сохранится лишь в памяти, но прежним он не станет. Годами царевна собирала реликты, многие из которых не найти ныне. К счастью, жизнь сохранилась в земле. Зеленые побеги, напитавшиеся силой Руми, тянулись вверх. Вырастут и потягаются красотой и величием с предшественниками.

Кто-то кашлянул за спиной. Обернувшись, Руми увидела Симериона и ещё нескольких фениксов. Царевич не сводил с неё влюблённых глаз. Легкая улыбка украшала его лучше всяких драгоценностей. Серебристые пряди сверкали в его волосах, но он был по-прежнему молод и прекрасен.

Радость захлестнула Руми. Не задумываясь, она, спотыкаясь, бросилась к царевичу, а он обнял её осторожно, будто она сделана из тончайшего стекла. «Я боюсь обжечь тебя», — шепнул он ей. «Не бойся, — так же тихо ответила она. — Хватит нам убегать друг от друга». Симерион дрогнул, но взглядом Руми дала понять, что ей ничего не грозит, и страх отступил. Она безошибочно это угадала.

Наверное, прежде мир не видел таких горячих объятий, такого слепящего счастья. Аура мягкого света окружала влюблённых. Среди фениксов прокатился умилительный вздох. Никто не осуждал чувственный порыв, не одергивал, не ворчал. Все приняли их любовь.

— Руми! — знакомый голос нарушил идиллию.

Она очнулась от забытья в объятиях Симериона и взглядом отыскала окликнувшего. Через миг Руми чуть не забыла, как дышать. Её позвал отец. Она едва узнала его среди прочих фениксов, которые, в её застланных слезами глазах сливались в разноцветное пятно. Отец похудел, сгорбился и состарился. Только сияющий от счастья лик выдавал его. Остальные радовались более сдержанно, не позволяли себе улыбаться во весь рот.

— Папа! — теперь она бросилась к нему.

Время разлук осталось позади. Теперь они вместе, и ничто это не изменит.

— Я боялся, что потерял тебя! — сквозь слёзы произнёс отец. — А ты прекрасно справилась одна! Теперь Аймери сможет переродиться. Моя душа спокойна.

— Так уж и одна, — усмехнулась Руми. — Аймери сам хотел освободиться. Я лишь разглядела его живой свет и немного ему помогла.

— Истинный феникс, — произнёс кто-то, и Руми по голосу узнала знатного гордеца, некогда оскорбившего её.

Его лицо искажала боль, а ладони были обмотаны мокрой тканью. Не успела Руми спросить, что случилось, как дружный хор повторил:

— Истинный феникс!

Каждый поклонился в пояс. Даже отец и Симерион. Руми смутилась, даже сделала шаг назад от неожиданных почестей.