Золотая Орхидея (СИ)

Руми проснулась. На месте Игнэ лежала Витэ и наблюдала за лагерем драконов. «Просто кошмар», — хотела сказать Руми себе, но отсутствие тигра тревожило её. Она встала под недовольное ворчание тигрицы.

— Спи. Дорога завтра предстоит долгая.

— Где Игнэ? — поинтересовалась Руми.

— Отошёл. Я же с тобой, не волнуйся.

— О чём я могла бы волноваться?

— Знаешь, когда придем в столицу, тебе нужно будет вести себя сдержанней. Почему не попробовать прямо сейчас?

На душе Руми было неспокойно. Тигрица продолжала смотреть на драконов, и, видимо, чтобы отвлечься, сказала:

— Драконий князь необычайно красив. Таких я, наверное, не видела.

— Это тот, который один ехал на панде?

— Да. Дайерин Дер-Су. Даже имя звучит, как мелодия, — Витэ прикрыла глаза, замечтавшись.

Меж тем вернулся Игнэ и невозмутимо лег рядом с ними. Руми не стала интересоваться, где он был, чувствуя, что не ответит. Тигр же спросил, отчего она не спит. Руми рассказала про дурной сон.

— Тут ничего не поделаешь. Места здесь такие. Не так далеко отсюда была последняя битва с перводемонами. Видимо, их тёмные останки тревожат твоё сознание, — договорив, он зевнул.

— Заплатить Хануму, чтобы он рассказал историю о том бое? — спросила Руми.

— Мне кажется, он не знает ничего, за что можно набивать цену. Хотя всё бывает. Ханум ушлый. Я сам иногда удивляюсь, откуда он знает всё, о чём рассказывает.

Возле теплых тигриных боков Руми вновь захотела спать. Мурчание прогоняло мрачные мысли и тревоги, и она задремала. Игнэ тихонько поинтересовался у Витэ:

— Заглядываешься на Живущих на Земле? Я думал, ты их не любишь.

— Я такого не говорила. Да и этот особенный. Не могу пока знать, почему, но чувствую, — тигрица положила голову на траву.

В глубине души Руми ожил страх. Он, как паук, длинными мерзкими лапками копошился внутри, свивая давящую паутину. Сознание погрузилось в серый непроглядный туман. Сон на этот раз был пустым, но Руми слышала далекие, едва различимые голоса.

— Я должен был умереть вместо неё, — сказал кто-то, а второй ему отвечал:

– Хватит казниться. Ты ничего не мог сделать тогда, но нужен сейчас.

– Я не просил меня жалеть! Иди и приглядывай за этой дурной девкой, пока она куда-нибудь не убежала и не опозорила нас всех!

Сбросив дрёму, Руми резко поднялась. Сердце бешено колотилось. Тигры громко сопели, их ничто не беспокоило.

Вдали красной полоской зажигался рассвет. Руми огляделась. Ничего пугающего, как и в прошлый раз… В тревоге она начала перебирать товары Ханума, пока не наткнулась на длинный узорный кинжал. Не самый любимый тип оружия, но выбора не было. Руми прижала холодную сталь к груди, надеясь успокоиться, но невольно взглядом искала в траве чёрные перья.

Взяв подзорную трубу, Руми осмотрелась уже более основательно. Сменялись часовые драконов. Князь, который так понравился Витэ, не спал, а расхаживал вдоль своего шатра. Значит, и драконы не углядели опасности. Руми очень хотела верить, что голоса из прошлого всего лишь эхо душевной травмы, но сердце подсказывало, что всё не так просто. Она медленно побрела через кусты, планируя осмотреть и их, как вдруг кто-то схватил за рукав.

— Ты что делаешь? — спросил Ханум, не сводя с неё глаз.

— Я слышала голос Коуршана. Аймери где-то рядом, — шепнула она и попыталась двигаться дальше в обход купца.

— Игнэ всё проверил. Да и нечего ему здесь делать, — он потянул назад. — Тебя пугает твой кошмар. Иди спать. Как только солнце встанет, будем выдвигаться.

— Ты мне не веришь, но я не ошибаюсь!

Обида сдавила сердце Руми. Неужели её считают больной, сумасшедшей? Купец тяжело вздохнул и отпустил рукав.

— Даже если Аймери недалеко, нам ничего не угрожает. Кортеж императора всегда перевозит с собой Пламя Земли. Перводемон слишком рискует, если вздумает нападать. Что до нас, вряд ли мы ему интересны.

— Я выжила после его атаки. Наверняка он захочет меня убить, если увидит, — продолжала напирать Руми.

— Тем больше у тебя поводов сидеть тихо.

На спор подтянулись тигры, и, немного послушав препирательства, заняли сторону купца. Руми хотелось взвыть.

— Ты и в прошлый раз не почувствовал присутствия Аймери, — бросила она Игнэ. — Не верите — не надо. Я спущусь к драконам и предупрежу их, а вы как знаете.

— Пойдешь — назад не вернешься! Слишком смело ты пользуешься моей добротой! — тут уже разозлился Ханум.

Он напоминал Коуршана, разве что был не статным и внушительным мужчиной, как священник, а красным и пыхтящим карликом. Решение Руми менять не хотела. «Больше никто не погибнет, пока я медлю», — подумала она и краем глаза уловила странную суету в лагере императора, но без трубы не могла понять, что происходит.