Золотая Орхидея (СИ)

У двери из белого дуба Дознаватель остановился. За ней — зал Силинджиума, Великого Духа Времени. Фениксы не особо его почитали и откровенно не любили его супругу Ларию Санар — серокожую богиню смерти. Исключительная власть Духа Времени над миром несомненна, но путь к Орхидее лежал через этот зал не из-за близости Силинджиума к Творцу, а из-за желания Коуршана оградить от взглядов чудесные цветы. У него получалось: сам Дознаватель чувствовал себя неуютно, открывая тяжелую дверь.

Внезапно раздался разрывающий душу крик, а следом и топот множества ног. Советник кинулся назад. Понял: с женой случилась беда. Два служителя придерживали её под локти. Лицо исказила боль. На юбке быстро разрасталось кровавое пятно. В ужасе советник подхватил жену на руки, и, ни секунды не думая, бросился туда, откуда только что вернулся.

В зале Силинджиума Коуршан столкнулся с перепуганным советником, позади которого тлели останки дубовой двери, снесенной огненным вихрем. Белый мрамор вокруг покрылся сажей.

— Коуршан, помоги! — прохрипел советник.

Слезы катились из его глаз. Коуршан ошарашенно смотрел на Дознавателя, его жену, а потом на разрушения. Ничего не говоря, повёл супругов на луг. Никто из служителей не смел пройти следом; все остались на пороге зала Силинджиума, решая, заниматься ли своими делами или дождаться вестей.

Ужасная боль раздирала женщину изнутри. Коуршан постелил на траву свой расписной халат и уложил супругу Дознавателя. Затем опустил руку на её живот и сказал:

— Всё очень плохо. Ребенок внутри неё погибает.

Пронзительней, чем прежде, закричала женщина и заплакала громче. Сердце советника упало, он произнёс лишь:

— Коуршан, помоги…

— Я попытаюсь. Адзуна… научил меня. Я могу ускорить роды. Возможно, ребенка удастся спасти.

Дознаватель вздрогнул, услышав запретное имя, а жена из последних сил выдавила из себя:

— Делай, что нужно…

— Тогда ты должна мне помочь. Успокойся и глубоко дыши.

Коуршан водил руками по её животу, вглядываясь внутрь тела, а женщина дышала, как он говорил, превозмогая боль. Советник наблюдал за ними, не зная, что делать. Коуршан велел ему принести воду, полотенца и ножницы. Дознаватель бросился выполнять, а когда вернулся, всё уже закончилось.

Коуршан держал на руках маленькое бурое тельце. Новорожденная девочка не кричала, лишь слабо кряхтела. Священник взял у дрожащего советника ножницы, перерезал и пережал пуповину. Женщина тяжело дышала, глядя на свою крошку. Кожа малышки — один чудовищный ожог. Коуршан никогда такого не видел и был уверен, что не видел никто. Невозможно, чтобы феникс горел в огне. Хуже того, помочь нечем. Знаний и сил Коуршана хватало только, чтобы едва удерживать в тельце угасающую жизнь.

Мир кругом замер. Пропали бабочки, затихли шмели. Лишь Золотая Орхидея сияла мягким теплым светом. Миг Коуршан колебался, но подошел к озерцу и на окровавленных руках опустил туда ребенка. Её тело коснулось спрятанных под водой белых корешков. Через мгновение Орхидея угасла, золотые цветы увяли. Бездонный колодец наполнился мягким золотым светом, который обволакивал малышку, исцеляя. На лбу девочки проступила сияющая метка — оранжевая круглая спираль, от которой отходило девять лучей. «Всё же феникс», — выдохнул Коуршан. Он вытащил крошку из воды. Закричала. Молодые родители изумленно наблюдали за происходящим, не смея шелохнуться. Коуршан обернул ребенка полотенцем и отдал матери. Свет метки померк, оставив на лбу след.

— Пока твоя дочь будет жить, — сказал Коуршан, обращаясь к Дознавателю.

— Я… да… спасибо…

— Руми! — воскликнула её мать, качая младенца на руках. — О, Руми!

— Завтра сюда прибудет царская делегация, — продолжил Коуршан, и в этот момент последний засохший цветок упал на поверхность воды. — Объяснишь им сам, почему всё сделано зря. Сейчас я приведу помощь.

Оказавшись по ту сторону медных ворот, Коуршан едва не разрыдался. Его раздавило грузом чудовищной несправедливости. Когда до цели оставался всего один шаг, колесо судьбы, которое вращает Великий Дух Силинджиум, превратило замыслы в пыль и пепел. И ради чего? Эта девочка-феникс всё равно умрет, когда её огненная магическая сила пробудится по-настоящему. Единственным шансом для неё может остаться Золотая Орхидея, но расцветет ли она до этого часа?

Мысли Коуршана устремились к той, кто точно знал ответ. Той, кого он никогда бы не смог заменить. «Нет дара ценнее жизни, потому её надо беречь, даже если миг её краток, — думал он, молча заводя вопрошающих священников на луг. — Так бы сказала ты, Руна».

Часть первая. Руми и Коуршан. Глава 1. В тени

Солнце заглядывало в узкие окна жилой части храма Великих Духов и не давало Руми спать. Она накрылась с головой овечьим одеялом, но, когда стало невыносимо душно, сбросила его.