Золотая осень 1977

Тот же на этот стёб никакого внимания не обратил и продолжил восхваляться мной дальше.

— Всем понравилось. Ты видел, как ветераны аплодировали! Несколько человек вытирали слёзы на глазах, когда ты про танки пел. А один майор, тот который у сцены стоял, так вообще разрыдался, — восхищённо проговорил Армен постоянно отвлекаясь от вождения автомобиля и смотря в мою сторону.

— Армен Николаевич, не отвлекайтесь от дороги, а то в аварию не дай Бог ещё попадём, — попросил я шофёра, но тот «проигнорил».

— Видишь, как на людей твоя музыка действует?! Как думаешь, к чему я клоню — то? — горячо произнёс он, отвернувшись от дороги полностью повернувшись ко мне.

— К чему? — обречённо поинтересовался я, жалостливо посмотрев в глаза потенциальному собрату — самоубийце.

— Да к тому, что может ну его нафиг этот ВГИК? Зачем тебе на актёра учится, если из тебя вырастет настоящий хороший композитор, музыкант… Да, что там вырастет… ты уже хороший музыкант, — заключил он и соизволив небрежно обратить внимание на дорогу объехал стоящий на светофоре грузовик. Далее он, под моё ошарашенное «Мляяя!» вновь повернулся ко мне.

— Может давай в институт имени Гнесиных тебя попробуем устроить? А?

— Можно, — согласился я, глядя на приближающийся поворот, — но только если мы останемся живы.

— Да не волнуйся ты. Я нормально вожу, — проговорил собеседник, но всё повернул свою голову и посмотрел вперёд, что не могло не обрадовать…

Помолчали.

— Слушай, а ты не думал записать на магнитофон эту «классику» и отнести куда — нибудь запись? — через минуту нарушив тишину вернулся к разговору Армен.

— Куда отнести?

— Ну, не знаю… В филармонию какую — нибудь или консерваторию… Короче говоря туда, где эту музыку играют, — подал идею мой прозорливый друг — экстрасенс.

«Гм… Интересно, сам догадался о филармонии или за мной уже шпионят?.. Почему он не с того ни с сего про записи заговорил?.. Неужели и вправду следят?.. Хотя… Быть может этому есть более простое объяснение — паранойя?.. Очень даже может быть, ведь нафига за мной следить — то?.. что узнать им нужно? Как я песни пишу? Так я же им уже показывал, как. И Армену, и его другу Феликсу, который работает в КГБ…. Тогда, что за намёки про консерваторию?.. Знает о том выступлении? А если даже и знает, то что с того… с другой стороны, логика в его мыслях есть,» — раздумывал я, глядя проносившейся за окном пейзаж.

— Наверняка такая музыка там понравиться. Сыграешь её каким — нибудь дирижёрам, может она понравится. Будешь известным как Моцарт, или Чайковский, — тем временем продолжил говорить собеседник.

— Нет. Спасибо. Как Чайковский не хочу. Лучше уж, тогда как Моцарт.

— А почему?

— На всякий случай, — неопределённо произнёс я хмыкнув. Ну не объяснять же товарищу, что этот самый Чайковский по некоторым данным был, что называется «другой масти» и женщинам предпочитал мужчин…

Впрочем, в полу — светлом будущем «обкакивают» всех и вся, так, что вполне возможно, что и Чайковский был вполне нормальной ориентации, которого толерантные пи****** будущего решили влить в свои ряды… Настряпали липовых свидетельств, повыдёргивали из контекста писем некоторые фразы, выпустили несколько книг о композиторе, в которых он представлен «заднеприводным» и вуаля, общественное мнение готово — Чайковский стал их кровей… Полу — светлое будущее оно такое… кого хочешь сожрёт и не подавится…

— Ну Моцарт так Моцарт, — не поняв моего скепсиса не стал настаивать хроно — абориген. — Давай запишем и покажем? Я помогу! Дам задание узнать, что, да как… а?..

— В принципе можно попробовать… Но думаю, что этим если и стоит заморачиваться, то только после съёмок. Вот снимем фильм с клипом, поступлю в институт, тогда можно будет и о продвижении классической музыки подумать, — с ленцой в голосе озвучил я краткий план вероятного будущего, а точнее моих «хотелок», внимательно следя за реакцией собеседника. На лице того не дёрнулась «не одна мышцá» из чего я сделал вывод, что он думает также и наш план остаётся прежним.

— Как знаешь, — согласился Армен, после чего словно что — то вспомнил, хмыкнул и задал интересный вопрос: — Слушай. А вот песня про Москву. Ну, та, что всем залом только что пели, она чья? Ты написал?

— А что? Понравилась? — ответил я вопросом на вопрос.

— Да, понравиться — то понравилась конечно, только вот когда мы её пели, то меня посетила мысль, что где — то я её уже слышал? И вот сейчас, мне кажется, что я вспомнил, где именно…

— И где же Вы её слышали, если песня прозвучала сегодня впервые? — стараясь не выдать свой интерес спросил я, ибо разыгравшаяся паранойя стала во всю кричать о установленной на репетиционной студии прослушке.