Золотая осень 1977

— Саша. Пойдём подойдём к товарищу Мясоедову. Он очень хотел видеть.

— Зачем? И кто он? — поморщившись скептически спросил «сорвавший овации».

Петр Семёнович не обратил на этот демарш никакого внимания и продолжил:

— Ты не представляешь, что это за человек. Это особый, замечательный человек! — я поморщился ещё больше. — Герой социалистического труда.

— Эээ…

— Вот тебе и «эээ» … После войны уехал восстанавливать разрушенную Украину. Прошёл путь от простого рабочего до директора строительного треста.

— Эээ…

— Взял на воспитание двоих детей из детского дома, да и до сих пор детдому помогает, — с восхищением глядя на начальство горячо произнёс директор.

— Эээ… а почему он такой толстый и заплывший?

— Он после очередной операции. Весь в бинтах. Да и диабет у него, — пояснил директор «опростоволосившемуся». — Узнал, что будет концерт для ветеранов. Вот и решил приехать. Он ведь тоже в совете ветеранов. Вот и решился… зря конечно. Ему бы ещё полежать… ну да ладно.

— А он сам воевал?

— Нет. Он заслуженный работник тыла. Пошли, а то вон, нас зовут.

Пообщавшись с возможно «зря оскорблённым» мной человеком, я пришёл к выводу, что по одёжке больше никогда никого судить не буду, ибо по всей видимости с идентификацией Мясоедова я несколько погорячился.

В результате общения с высокопоставленным начальством, я пришёл к мысле, что ошибся я не во всём, ибо в тех кругах быть через чур «чистым» тебе просто никто не позволит.

В разговоре гражданин был вполне адекватен, добр, шутил и сетовал на то, что песен таких замечательных народу не хватает. Поблагодарил меня за исполнение, попросил записать текст песни «Москва», поспрашивал о планах на будущее, внимательно выслушал, пообещал за мною присматривать и в случае, если будет нужна какая — то помощь, то:

— Звони не стесняйся. Вот секретарю и звони. Антон Антоныч, дай парнишке телефон. Вон на листочки напиши. Да хрен мне с ним, что у тебя тут документы. Ещё напечатаешь. Запиши сказал. Вот и всё! Всему тебя учить надо, понимаешь… Видишь же — ценный кадр. Мне такие как он нужны. Позвонит, помоги. Если не сможешь, мне скажешь. Я решу! Всё понял?

Я поблагодарил и неведомый мне Антон Антонович оторвав кусок какого — то документа быстро записал на нём телефонный номер.

«Нда… Вроде нормальный дядя. Зря я, наверное, на него «всех собак спустил», — раздумал пионер, вновь наблюдая как «нормальный дядя» общается со своими коллегами — как говориться: без церемоний. Со своей свитой, впрочем, как и с окружающими он вёл себя мягко говоря — панибратски: похлопывал по плечу и спинам, никого не слушал, постоянно перебивал собеседника и всем «тыкал» … а те… а те смеялись и опускали глазки…

Чувства у меня были смешанные и противоречивые, ведь человек ветеранам вроде как помогает, сам Герой Соц Труда, мне вот палочку выручалочку в виде номера оставил, но вот такое общение с простыми смертными… было неприятно…

Хотя, быть может у них там так принято, и они пользуются известной формулой: я начальник ты дурак, ты начальник я дурак?.. Даже не знаю… На вид — вроде нормальный мужик, без «гнили», с юмором, но вот эти «барские замашки» «хозяина» смотрелись омерзительно и в отличии от всех остальных меня дико бесили. Вполне возможно, что окружающие его люди от такого поведения «барина» тоже были не в восторге, но все они, впрочем, как и я, тщательно скрывали своё недовольство и с вниманием слушали «разглагольства» «царька» о нашей молодёжи, их правильном воспитании и неустанной заботе партии.

Наговорившись вдоволь «банда» во главе с «ферзём» выдвинулась в сторону выхода.

Я вздохнул с облегчением и только было собрался найти Армена, как ко мне подошёл тот самый весёлый, «живой» старичок.

— Парень… — начал он внимательно меня разглядывая. — Здравствуй..

— Здравствуйте, — поздоровался я с дедком в звании майор, также с интересом разглядывая его.

«А, ну теперь всё ясно. Вот и ответ почему дедуле так последние песенки понравились. Дедушка — то у нас оказывается — танкист. Вот и петлицы на кители чёрным цветом, а в них золотой танк. Всё ясно, всё понятно. Броня крепка и танки наши быстры…»

— Меня зовут Семён, — представился он и тут же поправился: — Семён Лукич. А тебя как зовут?

— Меня зовут Саша, — представился я.

— Ах, Саша, — как мне показалось расстроенно произнёс он, замялся и сразу же как — то ссутулился, потеряв ко мне интерес и не зная, как и для чего продолжить беседу дальше.

— Да, — подтвердил я. — Саша Васин.

Тот закашлялся и вонзил в меня пронзительный взгляд.

— Не может быть… Неужели и взаправду Васин?.. — ошарашенно прошептал он, прислонив руку с платком ко рту глядя на меня выцветшими стариковскими глазами, которые, в чём я был уверен, видели в этой жизни очень много горя.

— Да Васин, — абсолютно ничего не понимая ответил Васин.

Ветеран выпрямился, глаза его заблестели от накапливающихся слёз…

— А моя фамилия Усиков, — сказал он и неожиданно добавил: — Смешная фамилия, да?.. Помнишь?

Я смутился и решил уточнить, потому как в памяти этот дедуля у меня не числился:

— А мы разве до этого момента встречались? Личноя вас не помню.