Золотая осень в хрустальном городке (СИ)

Он: "27! У нас в компании Ниночке 24г, и то... Но ведь это 24, а 27...

Таня: "24 или 27 - не играет роли. Ты мне испортил вечер..."

Он (искренне, испуганно): "Прости, пожалуйста, прости..."

Таня: "Мне холодно. Я устала".

"А говорила, что хочешь пройти 30км. Что же ты?"

Он всё до этого жаловался, что ему холодно, видно, женщины не особенно

стеснялись обнимать его при этих словах, и он ждал привычного. А теперь стало холодно Тане. Он предложил ей свою куртку, но она отказалась.

Иван (грубо): "Замуж хочешь?"

Таня (глухо, как побеждённое животное): "Хочу".

Он (зло): "Что ж, никто не берёт?"

Таня (растерянно): "Да. Хотя нет, берут, но не те, кто нравится. У меня два жениха, но оба толстые. А я терпеть не могу толстых мужчин!"

Он (с жалостью к себе): "Мне и девятнадцати-то нет. А где знакомятся толстяки?".

Там, в Ташкенте, у него были родные, друзья, свой дом и дикий виноградник, за которым они не ухаживают. А живут они в десяти минутах от центра. Интересно было бы посмотреть его комнату, просто так.

Она вдруг предложила: "Давай поженимся и поедем жить к тебе в Ташкент?"

От неожиданности он не нашёл, что сказать.

Таня боялась, что у неё начнёт ворчать в животе, и сказала, что хочет есть.

Ваня оживился: "Пойдём, посмотрим, может, у нас остались еда и вино..."

Таня поняла его оживление верно и отказалась. Подошли к его веранде, и он вынес пиджак Миши. Вот ещё почему она отказалась от пиджака Вани, и он, наверно, понял это - боялась, что он не налезет Тане на плечи. Мишин пиджак был широкий, красивый, в светло-серую клетку. Он был свободен Тане поверх тёплой куртки.

Таня стояла у веранды, боясь подняться по ступенькам. И тут выкатился главный инструктор турбазы Юрий Николаевич на гоночном велосипеде. Прямо из темноты, из леса. Как он ехал? Он спросил, не будет ли у них шума, как в прошлую ночь, и Ваня ответил: "Раз к нам по-хорошему, то и мы по-хорошему".

Таня спросила Юрия Николаевича, нельзя ли прокатиться на его велосипеде. Он ответил: "Не сейчас", - и укатил в кромешную лесную тьму.

Ваня спросил, не пойти ли на костёр. Таня напружинилась от страха и сказала "нет", ожидая, что он схватит её за руку и потащит.

Пошли опять к скамейке. Он предложил выйти погулять вдоль шоссе. Таня со страхом вышла в калитку, будто с парашютом прыгнула. Виновато спросила: "Ведь я не кокетничала с тобой?"

Он ответил "нет".

Было темно вокруг, непривычно. Машин не было. На фоне звёздного неба маячили сосны - все разные, живописные, неповторимые.

Таня спросила, что он думает о Ланке - что она, дурочка, что ли? Это очень красивая блондинка из Гусь-Хрустального, которая влюбилась в Мишу.

Он: "Просто она не такая, как ты".

"Ну да, она настоящая женщина! Хорошо, что мы не пошли на костёр.

Я бы там на всех действовала своим выражением лица".

Дело в том, что Иван пригласил ещё накануне Таню на прощальный костёр, который устраивала их компания. Иван был там непререкаемым лидером. Когда их компания послушно куда-то шла, например, в столовую или на пляж, Иван всегда был впереди, как командир воинского подразделения.

Таня: "Миша сейчас, наверное, догрызает Ланку". Несколько дней назад Ланка появилась с обмотанной шарфом шеей - на шее были синяки от поцелуев Миши.

Он: "Да, ты права!" (с гордостью за Мишу, а может и за Ланку).

Таня: "Миша твой мне не нравится. Мне кажется, он способен на гадости".

Он: "Не знаю. Со мной Миша хорош. Надо судить о людях по тому, как они к тебе относятся. "Я к тебе хорошо отношусь?".

Таня: "Да. Вообще у вас все ребята такие... О тебе я тоже ничего хорошего не думаю".

Он (гордо): "А я среди них самый плохой".

Тане прогулка напоминала объездку лошади. Лошадью была она. Ваня ей не

нравился, но никого другого не подвернулось. Завтра они уезжают. Время от времени она взбрыкивала и лягалась, когда Ване казалось, что беседа зашла в нужное русло.

Вот одно из взбрыкиваний - Тане вздумалось описать свою внешность в карикатурном виде. Когда карикатура была закончена, Ваня какое-то время молчал. Тихо было в лесу и на шоссе и на турбазе за забором.

Они шли по асфальтовой дорожке, приближаясь к входу на территорию турбазы.

Иван вдруг сообщил, что Таня не похожа на других и поинтересовался, не хочет ли она быть как все. Таня с жаром ответила, что хочет, но не может. Попросила его рассказать о себе, а то всё про неё да про неё.

"А тебе разве интересно?"

"Да"

"А ты правда ведёшь дневник?"

"Да. Мечтаю написать хоть короткий рассказик".

"Я бы не хотел попасть в рассказ".

Опять подошли к калитке, ведущей на базу, и смотрели в черноту леса за углом, откуда начинали бегать по утрам. Он лукаво спросил: "Пошли, побегаем?"

Ну, бегать не стали, конечно. Он предложил посидеть до рассвета. Ему, наверно, хотелось, чтобы у них утром был невыспавшийся вид.

Таню удивило, что он ни разу не заметил, что она выглядит моложе своих лет. Ей все и всегда это говорили. Вместо этого он предложил ей закурить и поинтересовался, неужели она никогда не была замужем. Таня ответила, что не курит и он тоже.

"Неужели не видно, что не была замужем. И зачем тебе знать?"

"Чтобы не волноваться".