Золотая осень в хрустальном городке (СИ)

Неожиданно для неё он покраснел, опустил глаза и отвернулся.

Они давно не бежали, а шли по дороге, собирая сказочно большие грибы. Грибов стало слишком много. Они лежали перед ними на поляне, а Ваня с Таней стояли перед ними в замешательстве. Таня прикидывала, не снять ли майку - внизу был купальник. Та же мысль пришла Ване. Он рывком снял с себя рубашку (чтобы Таня не успела испугаться), ловко связал её и положил туда грибы. Теперь уж совсем нельзя было бежать - грибы высыпались.

Он чувствовал, что Тане хорошо идти и разговаривать с ним.

Он: "Ты зря объявила, что мы уходим в лес, надо было потихоньку, никто бы не заметил".

"Я всё привыкла делать открыто".

"Я "тихарик", стараюсь делать всё потихоньку".

Возвращаясь, влезли через дырку в заборе и шли мимо одного из домиков. На веранде играли в карты. Ваня с торжеством предупредил: "Сейчас этот парень что-нибудь скажет..."

На веранде сидел знакомый Таниных соседок по столу и смотрел своими сальными глазками с деланным безразличием. Вообще красивый парень. Таня сделала наивное лицо и сладко улыбнулась. Парень промолчал.

На крыльце домика Тани стояла Ланка и воскликнула, глядя на голого по пояс Лёню: "Какой Геркулес!"

Через некоторое время Ванина компания собралась уезжать. Таня встала, заспанная, и в который раз стала распарывать узелок с грязным бельём и дневниковыми набросками, чтобы всунуть туда Ромена Роллана. Обшила опять со всех сторон пёструю оранжевую тряпицу и собралась нести всё это на почту, чтобы отправить посылкой.

Таня появилась на крыльце с сумкой в руках. Пошли с вещами получать паспорта. Она села отдельно на скамейке у пустой танцевальной веранды, вытянув ноги, чтобы на брюках от нового лыжного костюма не было пузырей на коленях. Хотелось плакать. Подошёл Иван с кандидатом наук, соседом, и заявил: "Если бы ты сидела так в Москве на скамейке, я бы к тебе обязательно пристал".

К этому моменту Таня уже чуть не капала. Кандидат сказал: "И я пристал бы". Тут Таня разозлилась на инфантильность кандидата и прилипчивость Вани и ответила, вскочив со скамейки: "Ты и так пристал". (Если бы не ты, я бы познакомилась с кандидатом. Кандидат, вы это понимаете?)

Ваня: "Я не пристал, я познакомился!"

Он спросил, что в узелке. Таня ответила, что дневник и грязное бельё.

Подошли к регистратуре. Провожающие сели на лавочку, а уезжающие пошли за паспортами. Вскоре оттуда появился сияющий Миша: "Ну, с Ваней не соскучишься!"

"Где",- говорит, "моя краснокожая паспортина?" Начинают искать, а он обложку дома оставил".

Сели на лавочку на дорожку. Ваня спросил, нельзя ли ему взять узел с собой, не стоит доверять почте, и будет повод ещё встретиться. Таня неуверенно отказывалась - ей тоже не хотелось доверять почте, но неудобно было заставлять парня таскать грязное бельё.

Он спросил: "Или я тебя скомпрометирую?"

Она промычала: "Не знаю..."

Пока он положил узел в свой рюкзак, и все отправились через лес к Гусю.

Юрий Николаевич догнал их на велосипеде и вернул обратно, пообещав прислать из Гуся автобус до Владимира. Он должен был позвонить, когда закажет автобус. Пошли обратно и опять сели на скамейку у калитки.

Таня стала записывать адреса, чтобы разослать фото. Ваня ушёл дежурить на телефоне и тут же прислал за Таней своего друга. Сели друг против друга на перила веранды и он уставился на Таню в упор с уморительно серьёзным видом, молча. Он, видимо, был высокого мнения о силе своего взгляда.

Таня: "Я наговорила тебе много глупостей".

Он: "Я всё забыл. Всех обижают. Ты неприспособленная. Я хочу для тебя что-нибудь сделать. Можно я отвезу узелок?"

Потом он опять заговорил об идеалах. Есть ли у Тани своя звезда? Свой идеал?

Таня ответила, что её идеалы - школьные. Иван повторил, что Таня - его идеал. Это прозвучало плоско.

"Я для многих идеал".

"Почему ты не веришь мне? Конечно, кто ищет в человеке плохое, тот всегда найдёт. Надо верить людям, и они будут с тобой лучше".

"Ты весёлый человек?"

Он: (преувеличенно серьёзно): "Да, я весёлый человек".

Таня: "Ты любишь анекдоты?"

"Да, я люблю анекдоты!"

Он протянул ей свой паспорт: "Хочешь посмотреть?"

Тане нравилось рассматривать паспорта, и она с любопытством уставилась на фотографию еврейского ребёнка. Немного выше стояло самое неприятное - год его рождения. 1956. Таня чувствовала, как её рот сам собой разъезжается в умилительную улыбку и как это злит Ваню.

Лениво перелистала она несколько страничек дальше и тупо уставилась на два каких-то штампа, а перед ней всё стояла ребячья рожица и число 1956. Так и не рассмотрев паспорт как ей того хотелось бы, она отдала его Ване, потому что чувствовала, что он весь так и кипит.

Он: "Тебе не надо было этого делать".

Таня: "Чего?"

Он: "Ты должна была вернуть мне паспорт, не раскрывая. Тогда бы я понял, что ты мне веришь".

Таня (сверкнув глазами, обиженно): "Откуда мне знать, что так надо делать?

Она попросила: "Подожди полгода", и подумала: "За полгода ты при таких темпах женишься и забудешь, как меня зовут". Ей стало смешно и грустно.

Он: "Полгода. Сентябрь, октябрь..."