Золотая осень

Однако продвижение «вверх» путем «свержения» вышестоящего начальника было редким исключением во времена брежневской кадровой стабилизации. Владея нестандартным «революционным» методом продвижения по службе, Ельцин не забывал и о поиске «патрона». Утверждение биографов Ельцина В. Соловьева и Е. Клепиковой о том, что Борис Николаевич не имел «ни одного сиятельного покровителя»[426] очень сомнительно. Как раз с «сиятельным покровителем» Ельцину повезло. Еще в середине 60–х гг. Ельцину стал благоволить первый секретарь Свердловского горкома, а затем и обкома Я. Рябов. В 1976 г. Я. Рябов стал секретарем ЦК КПСС. Благодаря поддержке Я. Рябова, которому импонировал стиль Ельцина, последний к 1976 г. сделал головокружительную карьеру, став первым секретарем Свердловского обкома КПСС (Ельцина назначили на пост «через голову» второго секретаря Коровина). Назначению предшествовала встреча протеже Рябова с Генсеком Брежневым, который был настроен к кандидату благодушно, и, по воспоминаниям самого Ельцина, позволил себе пошутить: «Так это он решил в Свердловской области власть взять?»[427]

«Взяв власть», Ельцин впервые в жизни стал руководителем не отраслевого, а территориального организма. Первое время знаний не хватало — жизнь не сводилась к строительству. При этом Б. Ельцин, по воспоминаниям работавшей с ним тогда Л. Худяковой, не доверял консультантам и предпочитал во все вникать сам[428]. Б. Ельцин предпочитал, подобно древнерусскому князю, лично объезжать свои владения и на месте «вершить суд и расправу». А. Горюн пишет: «Как–то мне довелось беседовать с одним из его личных шоферов. И тот искренне признался, что время Ельцина было одним из самых беспокойных периодов в его жизни — за баранкою порою приходилось проводить по десять и более часов кряду»[429]. Однако надежда на собственные познания первоначально подвела Ельцина. Уже в 1978 г. ему пришлось публично признать ошибки в сельскохозяйственной политике[430].

Начало работы Ельцина в качестве первого секретаря было трудным не только для него, но и для всего аппарата — началась пока небольшая, но по масштабам «застоя» довольно внушительная чистка — Ельцин решительно расставался с теми функционерами, которые препятствовали реализации его решений. Новому первому секретарю удалось сформировать собственную команду, как потом говорил сам Ельцин — «мощное бюро»[431]. Стиль работы Ельцина того периода описывает работник Свердловского обкома В. Баев: «Борис Николаевич всегда имел некоторую склонность к вождизму. Опытный, талантливый руководитель, он нередко в буквальном смысле навязывал нам свои взгляды. С ним можно было спорить, и порою он принимал доводы оппонента. Но подобное случалось лишь тогда, когда он убеждался в большей компетентности оппонента, в его абсолютной уверенности в собственной правоте… Если поначалу он казался нам открытым, добродушным человеком, то потом у него появилась какая–то ожесточенность, меньшая терпимость к людям… Он, допустим, мог накричать на подчиненного, мог в ярости ударить по столу, швырнуть бумаги, принесенные ему на подпись. Однако эмоциональные всплески были непродолжительными. Остыв, Борис Николаевич всегда остро переживал, что в какие–то моменты был несдержан»[432].

Жесткий режим отношений с подчиненными позволял Ельцину избежать протекционистских отношений в аппарате, характерных для «застоя», но претивших убеждениям Ельцина того времени. Он оставался классическим «пуританином».

Вообще в период правления Ельцина для обкомовских работников наступили трудные времена. Рабочий день был значительно расширен, но и свободное время теперь не принадлежало чиновникам — Ельцин занялся их спортивным воспитанием — обязательные походы на лыжах, волейбол раз в две недели[433]. «Мне рассказывали его коллеги по обкому, что выходные дни были для них самым трудным испытанием. Хозяину хочется играть — играют, стрелять — стреляют, пить — пьют! — пишет Ф. Бурлацкий, — Сам Ельцин, как он пишет в книге, видел в этом демократизм своего стиля — всегда вместе с народом. Но для обкомовского народа это была демьянова уха — ему бы отдохнуть от начальства хотя бы денек»[434].