Золотая пряжа

– Слишком высоко берешь! – вздохнул женский голос.

Карлица была красива, как фарфоровая кукла из коллекции Амалии Аустрийской. Нет, гораздо красивее.

– Мистер Бесшабашный? – спросила она. – Меня зовут Людмила Ахматова. Могу я поговорить с вами с глазу на глаз? Мне поручено передать вам кое-что от одного вашего друга. В любом случае, я предпочла бы сделать это за закрытыми дверями.

Разумеется, Лиска рассказывала ему о первой шпионке Варягии, но Джекоб представлял ее иначе. Этой точно хватило бы историй, чтобы загрузить все ковры мира. Он жестом пригласил карлицу наверх, в гостиную, где слуги после обеда обычно накрывали чай. Для обедов, завтраков и ужинов в доме Барятинского существовали отдельные помещения, равно как и для многочисленных хобби хозяина. Так, три комнаты были отведены под музыкальные салоны, две под коллекции бабочек и оружия и пять – Сильвен специально сосчитал – посвящены памяти бывших любовниц князя. Кроме того, в доме имелась довольно богатая библиотека.

Людмила Ахматова терпеливо ждала, когда Джекоб закроет за ними дверь.

– Я пришла по поручению Орландо Теннанта, – сообщила она, стягивая с руки кожаную перчатку. – Он просил вас кое-что передать от его имени одной вашей общей знакомой. Надеюсь, вы подыщете нужные слова для его, без сомнения, печального известия.

– Что за известие и о ком идет речь?

– О мадемуазель Оже. Орландо просил передать, что, к его величайшему сожалению, он не сможет сегодня сходить с ней на балет.

То есть ему предлагают поработать у Лискиного любовника мальчиком на побегушках. Жестоко и совсем не похоже на Овчарку.

– Причина – неотложные государственные дела, – продолжала Ахматова. – Но это для мадемуазель Оже. Орландо считает, что до поры будет лучше не открывать ей правды. Это может толкнуть ее на необдуманные действия.

– Необдуманные? – удивился Джекоб. – Что за странные опасения. И в чем же настоящая причина?

Карлица печально улыбнулась.

– Орландо арестован, и по приказу царя завтра на рассвете его расстреляют. – Ее спокойный голос дрогнул.

Только теперь Джекоб заметил красноту вокруг глаз гостьи, тщательно замаскированную пудрой. Что он сам чувствовал в этот момент, он понять не мог. А может, просто не задумывался.

– Я предупреждал Орландо, – сказал он. – Хотя кто из нас слушается предупреждений?

Людмила Ахматова открыла сумочку размером не больше визитной карточки и вытащила оттуда носовой платок.

– Орландо должен был спасти одного человека, незаменимого для Альбиона. Мы узнали, что царь не стал переманивать его на свою сторону, как рассчитывали гоилы, а приговорил к смерти. Здесь его можно понять: этот инженер, которого гоилы привезли Николаю Третьему, – главный виновник поражения Варягии в войне с Альбионом.

Так вот что за подарок преподнесли гоилы царю…

До какой же степени эльф затуманил его мозги ревностью! Сколько раз Джекоб слышал, что Джон Брюнель не показывается в обществе по болезни, и у него не хватило ума сложить два и два.

– Где они схватили Орландо?

– В секретном крыле кунсткамеры. – Людмила высморкалась в платок – единственное проявление бушевавших в ней чувств. – Замок Орландо удалось открыть, я сама снабдила его средством против ядовитого лака. Но дверь захлопнулась, и сработала сигнализация.

Ножевая нить… Очевидно, Овчарка умел обращаться с ней не так хорошо, как ему казалось.

– Мне будет его не хватать, – всхлипывала Ахматова, промокая платком припудренные щеки.

Женщины этого мира пользовались самодельными косметическими средствами: немного сажи, пара капель сока бузины… Бывало, конечно, обращались и к ведьмам – например, чтобы нарастить ресницы.

– Такого шпиона больше на всем свете не сыщешь, – продолжала Ахматова. – И такого танцора. В том, что его расстреляют вместе с лучшим инженером этого мира, есть определенная справедливость… Хотя я очень разочаровалась в нашем царе. Мне казалось, он должен питать большее уважение к таланту.

В салоне рядом с дверью висело полотно, изображавшее морскую битву и, как и все картины в этом доме, достойное украсить собой коллекцию любого музея. Оно напомнило Джекобу, как всего несколько месяцев назад гоильские самолеты потопили в Большом проливе первый железный корабль этого мира. А на голдсмутских верфях уже строились еще три, и все по чертежам Джона Кристофера Брюнеля[11]. Благодаря этому инженеру Лондра получила подземные поезда, благодаря ему мосты Альбиона были самыми легкими и прочными в Зазеркалье. Джон Бесшабашный – миссионер, учитель, адепт новой магии – многократно оправдал свое новое имя, и только Джекоб знал, что оно пришло из его родного мира.

Ахматова снова взяла себя в руки. В противоположность другим карлицам, она одевалась по последней варяжской моде и, судя по всему, искренне гордилась своим народом и страной. Оставалось только удивляться, что заставило ее шпионить в пользу Альбиона. Во всяком случае, гостья Бесшабашного не производила впечатления беспринципного человека.

Она опасливо покосилась на закрытую дверь и понизила голос: