Золотая рыбка

Впервые, увидев Рэя, заявившегося сюда в качестве Микеле де Дальма, она сразу решила, что вопрос о «супружеских отношениях» станет ребром. И твердо постановила: «Нет!». Этот парень нравился женщинам, и знал это. Он не привык упускать добычу, а интимные отношения с Мартой Ламс вроде бы входили в программу представления. Это не могло не злить. Злило и то, что она не могла понять, какие же именно принципы мешают ей сейчас броситься очертя голову в объятия чрезвычайно привлекательного мужчины?

— Ты путаешь, я не Марта. — Она решительно поднялась.

— Ты — Пол! Ты чудесная женщина, которая спасла меня от вампира, а заодно и все человечество. Ты чертовски хороша, отважна… В конце концов, я хочу тебя!

— Как и любую другую в приделах средней привлекательности. Ты тоже очень мил.

Но я не люблю тебя. Я нужна тебе на одну ночь…

Рэй плюхнулся на диван:

— И что тут плохого? Не понимаю… Чего нам не хватает! Я, что, должен сделать предложение руки и сердца, на коленях клясться в любви?

— Почему бы и нет? — Полина устало вздохнула. — Я безнадежно романтична. Глупо, смешно… Понимаю… Можно размениваться и по мелочам. Но потом… потом уже начинаешь сомневаться, что настоящее когда-нибудь явится к тебе… Если оно вообще существует… — Завершив монолог, она гордо удалилась в спальню.

Рэй остался в гостиной, наедине с балконом и сигарами. Аккуратно отвернув половину покрывала, Полина легла на широкую супружескую кровать. Она предполагала, что не сможет уснуть до утра — слишком много впечатлений, слишком напряжены нервы и предстоящая встреча с Бенедиктом вызывает массу опасений. Она мгновенно уснула, а когда открыла глаза, сразу, словно от резкого окрика, за шторами в розовых букетах занимался рассвет.

Прислушалась. В комнатах тишина, далеко внизу начинает оживать большой город, в кустах на балконе чирикают птицы. А что, если Рэй сбежал, рассчитывая самостоятельно изъять у профессора всю сумму? Зачем ему, собственно, делиться? — Она вскочила, пораженная этой мыслью. Шагнула в гостиную — на диване, кроме смятой простыни, ничего не было. Полина кинулась в холл, проверить, исчезли ли вещи Рэя. Споткнулась и, не удержавшись, упала прямо на лежащее на ковре у дивана тело.

— Брр!.. — Рэй приподнялся, тараща глаза на девушку. — Жуткая ночь… Крутился, крутился, уснул. Свалился с дивана, теперь… В чем дело, детка? — Он потянул атласное одеяло. — Я не совсем одет.

— Извини, мне стало страшно. — Приподняв одеяло, она нырнула к нему под бок и свернулась калачиком…

… Уже совсем рассвело, на ковер упали яркие квадраты солнечных лучей, освещая сладко спящую пару. Приоткрыв затуманенные сном глаза, Рэй тупо огляделся и тут же в ужасе вскочил:

— Мы проспали! — Посмотрел на часы. — Слава Богу… в запасе целый час. — Он улегся, обняв уткнувшуюся в стену Полину. — Может, ты все же скажешь мне, что было не так?

— Все было прекрасно. Ты нежный, сильный…Талантливый, находчивый… И вообще копия Майкла Дугласа. Плевать, что не стоял на коленях и не клялся в любви…

Полина повернулась и протянула к Рею руки. — Возможно, это все враки… мы ведь чем-то связаны, правда? Я никогда не забуду наши приключения и то, как мы любили друг друга.

— Нет, нет! Не любили, а любим. Мерзавец подождет… Мне трудно оторваться от тебя, детка… Идиоты, потеряли целых два дня!

— А спальня? Не оставлять же кровать нетронутой?! — Полина вскочила, вбежала в спальню и со всего маха сбросилась поперек гигантского ложа.

— Переверну пуховики ко всем чертям! — Кинулся за ней Рэй. — Э, да тут водяной матрац… Наверно, с «бурей» и «качкой». Ты не пробовала? — Он обнаружил в изголовьях кнопки. — Держись, детка! Черный флаг! Черный флаг — это значит шторм!

Покидать отель было очень грустно. Полину не покидало ощущение, что медовый месяц едва начался, но каникулы кончились. Те же слуги вынесли к автомобилю багаж. Радушно проводил гостей главный администратор, выразив надежду, что супруги теперь зачастят в Лос-Анджелес. «Супруги» отказались от «линкольна» и «ройса», предпочтя скромный «форд».

— Не грусти, детка. — Рэй сжал руку «жены». — У твоих ног будет валяться самый лучший мужчина на свете. И он будет таким, как ты хочешь… — Рэй отвернулся к окну, глядя на утренний океан. — У меня чего-то не хватает, правда?.. Ведь знаю, что ничего не смыслю в любви, хоть и рассуждал как-то об этом в дамской передаче.

— Смыслишь… Любовь — это то, что у нас было, плюс сострадание, ответственность…

И я думаю — сумасшедшая необходимость быть вместе. Мания половины, понимаешь? Ну, когда ты абсолютно уверен, что заменить любимого никем нельзя, хоть убей…

— Понимаю… выходит, нам ещё не обломилось такое счастье. Но, если честно, я испытываю к тебе нежность, которую с другими как-то не замечал. Я думал, это чувство присуще родне. А может… ты не знаешь своего отца, я тоже… — Рэй с ужасом взглянул на девушку. — А вдруг ты — моя сестра?