Золотая рыбка

Я, как тебе известно, служу в неком ведомстве, куда стекается разная информация. По теневикам, в частности… Когда Андрей сказал, что собирается стать директором «Оникса», я ему не посоветовал, а он послал меня к черту. Сказал, что честных людей в бизнесе не хватает, поэтому он и становится грязным…

Через некоторое время вызвал меня на конспиративную явку — есть у нас место такое для тайных бесед. И рассказал — втягивают экс-генерала шефы в некие сомнительные сделки. Козыряют его именем, его авторитетом, он ставит свою подпись, ведет переговоры на военных заводах, в экспортных организациях… Оказывается, действительно, честные люди нужны теневым воротилам. И Ласточкин влип. Стали мы думать, как из этой ситуации поделикатнее выбраться и, видимо, спровоцировали бандитов на решительный ход. Они оргнизовали крах «Оникса», изъяли деньги с его счетов, а подставили Андрея.

— Выходит, здесь поработала мафия и Глеб не виноват?!..

— Погоди с вопросами, Полюшка. Про мафию точно отвечу-она самая. Есть некий человек, которого мы отслеживаем уже десять лет. Виртуоз, могучая голова. Гений зла. Персона международного значения. Как он сам полагает, мирового. Получилось так, что Андрей был причастен к разработкам психотропного оружия, а этот гад подобные дела держит под особым контролем. В общем, сигнал «проглотить» «Оникс» поступил от самого шефа, после того, как Андрей отказался сотрудничать с ним.

— Ты имеешь в виду Крафта?

— Ого-го-го… Слишком глубоко копнула, девочка… Теперь понятно… Понятно, почему они хотели избавиться от тебя.

— Но ведь о Крафте предупредил меня Глеб. Он сумел позвонить уже после того, как исчез. Я думаю, его захватили и держат под стражей. Я чувствую… Он где-то близко…

— Наверно так. Естественно, первым делом мы кинулись искать пропавшего содиректора «Оникса» Сарычева, ведь Ласточки рассказать ничего не мог… Прочесали кое-какие подозрительные местечки, дошли до Красновского. Установили наблюдение… Представляешь, ты два раза подъезжала к его дому и мне докладывали о визите некой дамы. Я думал, ты в Боткинской торчишь и даже не сообразил… Но распорядился проследить. Они и проследили, олухи… — Кирилл Сергеевич хмыкнул, сдержав ругательство. — Бараны… Явились на место встречи, когда там уже валялись бездыханных тела. Ну, то есть ты и этот амбал.

— Он хотел пристрелить меня, я инстинктивно применила прием, он рухнул и чуть не задавил, пистолет выстрелил. У меня в животе словно бомба разорвалась… Я и впрямь думала, что умираю.

— Умер он.

— Что?! — Полина привстала, уронив чашку.

— Ну, ты не паникуй. Убрала гада. На него дело в десяти папках хранится. Насилия, садистские убийства, грабеж. Выродок, нелюдь. Большое спасибо от лица все тех, кто молили о его погибели.

— Да… Меня же будут судить…

— Ни в коем разе. До этого мы не допустим.

— А Красновский? Это он подослал Травку? Он что-нибудь знает об Глебе?

— Вот тут-то хренотень и началась, малышка. Пока мои парни в лесу с тобой и трупом разбирались, дом Россо опустел. Хозяин успел скрыться и, видимо, увез пленника. В подвале обнаружены следы присутствия человека.

— Раскладушка, голые стены, тренажеры…

— Ты там была?

— Нет, дядя Кира. Воображала. Я ж экстрасенс.

— И что теперь видишь?

— А ничего… Только все время подозревала, что и Красновский, и Писецкая знают о Крафте и обо всем этом деле побольше, чем я.

— Уж ты подружку не из самых удачных выбрала. В общем, это не имеет теперь значения… Когда я сообразил, что раненая в лесу женщина — Полинка Ласточкина, то чуть не застрелился. Образно говоря. Хорош хрыч, — чуть девчонку не проморгал. Привез тебя на эту пустую дачу и вызвал Верочку. Она — лицо доверенное, врач. Извини, Полина, в больницу тебя никак нельзя было отправить. Да и не помогло бы… Ничего, ещё успеешь малышей завести.

— Что же с Глебом? Если они хотели убить меня, то разделаются и с ним… — Полина почувствовала, как заледенели её губы.

— Не думаю. Убрали бы сразу, если б Глеб не запасся страховочкой. Он их на каком-то крючке держит. Парень башковитый, сумеет выкрутиться. Мы ведь тоже не сидим сложа руки… Но надо признаться, противник нешуточный. А самое гадкое, Полюшка, состоит в том, что не знаешь, на кого из своих можно рассчитывать… Таких как Андрюша, больше нет… — Рассад осекся и опустил глаза.

— Вера Самойловна, голубушка, водочки у вас тут не найдется? Спирт? Несите спирт, — крикнул Кирилл Сергеевич в закрытую дверь веранды. Вскоре спирт появился — в графинчмке и в сопровождении заварного чайника.

— Разбавлять станете — здесь вода колодезная. — Мимолетно взглянув на Полину, женщина скрылась.

Рассад соредоточенно смешал жидкости, достал из буфета две мутные разнокалиберные рюмки и наполнил их, не садясь.

— Давай, девочка, помянем Андрея Дмитриевича Ласточкина. Царство ему небесное… — Он быстро выпил и дохнул в рукав свитера.