Золотая рыбка. Часть 1

— Никаких «если». Похитить — и точка! Клиент не хочет лишнего шума. По его мнению, достаточно приставить к ребенку женщину-детектива… так сказать, под видом воспитательницы.

— Воспитательницы?! Недурно было бы заодно озаботиться и моим собственным воспитанием!.. И как давно этот тип подвергается угрозам?

— Месяца полтора-два.

— Не шутите! Если они будут так тянуть, что же мне, до старости ходить в воспитательницах?

— Советую обдумать предложение. Кстати, этот состоятельный господин молод и хорош собой. Ну а пока вернемся к нашим баранам.

— Это вы про насильника с ножом?

— Вот именно. Придется вам еще разок попытать удачи. Не забывайте: бандит начинает с того, что наставляет на жертву пугач. Выглядит эта штука как настоящее оружие, от кольта не отличишь.

По чистой случайности у Шефа под рукой оказывается именно такой пугач, и я внимательно разглядываю игрушку, хотя мысли мои о другом: откуда у Шефа этот полный набор наглядных пособий? Ну а если какому-нибудь насильнику втемяшится в голову оглаживать свои жертвы ножкой от рояля? Уверена, что и в этом случае Шеф оказался бы на высоте, вытащив из ящика стола в точности такую же. Я не свожу с оружия неприязненного взгляда: и правда, по виду не отличишь от настоящего. Наконец излагаю свое суждение:

— Да-а, против такого аргумента не попрешь. Я бы, например, согласилась на что угодно.

Шеф от души хохочет. То ли не верит моим словам, то ли мысленно в красках рисует себе это «что угодно».

— Если несчастная женщина попадается на уловку, бандит прячет «кольт» и хватается за нож. Хотя серьезных ранений он никому не нанес, тем не менее…

— Не уверен, что вы останетесь при своем мнении, вздумай он вас пощекотать ножичком!

— Не будем валить с больной головы на здоровую… Вы уже отловили тройку насильников, но этот пока что разгуливает на свободе. И сие упущение целиком и полностью на вашей совести.

Не раз бывало, что я выслушивала Шефа, не сводя с него восхищенных глаз, и с нежностью шептала про себя: да, я люблю его. Как ребенок любит достойного родителя. Случалось, инструктируя перед очередным опасным заданием, Шеф не скрывал своего беспокойства за меня, и я едва удерживалась, чтобы не сказать: «Не волнуйся, папочка, все будет в полном порядке!» Но сейчас, когда я перебираю в уме эти ситуации, они кажутся мне абсолютно невероятными. Какая там доброта! Совершенно бездушный человек, невооруженным глазом видно.

— Ну а если я проваландаюсь с этим делом еще недели две, упрячу за решетку десятка три насильников, а того, с ножом и пугачом, среди них не окажется, вы по-прежнему станете утверждать, что «сие упущение» на моей совести?! — в запальчивости восклицаю я.

Шеф отвечает совершенно невозмутимым тоном и, по-моему, совсем не по существу:

— Сегодня ночью вас будет сопровождать Даниэль. Надеюсь, он проявит должную сноровку и его присутствие не будет бросаться в глаза.

— Нет! — я буквально подскакиваю на стуле. — Пожалуйста, что угодно, только не это! Вам когда-нибудь приходилось работать с ним на пару? Бьюсь об заклад, этот тип не пикнет, даже если ему на голову обрушится крыша в клозете.

— Не советую подвергать его подобным экспериментам. Кстати, у Даниэля великолепно развито чувство юмора, а вы отказываетесь признать за ним какие-либо достоинства, поскольку ни с того ни с сего взъелись на него. Впрочем, сегодня вам не придется вступать с ним в беседы. Он будет присматривать за вами издали и вмешается лишь в случае крайней необходимости.

Я наклоняюсь вперед, чтобы пристальнее взглянуть в глаза Шефу.

— Тогда прежде всего хотелось бы выяснить, что понимает Хмурый под случаем крайней необходимости. Нервы у него как канаты. Хороша же я буду, если он не соизволит вмешаться, пока головорез не примется состругивать у меня мясо с костей! Нет уж, шутки в сторону! Скажите, вас когда-нибудь насиловали?

Шеф опять взрывается смехом. Знать бы, с чего это ему так весело!

— Хотел бы я взглянуть на субъекта, который попытается вас изнасиловать, Дениза! Да уж не трусите ли вы? Впрочем, я-то лично и мысли такой не допускаю.

Ну что тут ответишь! Пусть пребывает в уверенности, что я ух какая храбрая и отчаянная. Если все коллеги вбили себе это в голову, не станешь же рассказывать им, какой страх охватывает меня перед каждым заданием такого рода. Правда, когда проводишь операцию, тут уж действительно не до переживаний.

Я всячески пытаюсь убедить Шефа, чтобы он приставил ко мне любого другого, только не Даниэля, рассказываю про него жуткие истории, но Шеф не верит моим наветам. Дает понять, что аудиенция окончена, и велит прислать к нему Хмурого.