Золотая середина ослика Иа

– Чем ты занимаешься?

Я ему про Клаву сказала, сын предложил:

– Буду неподалеку от дома Клавдии, давай подожду тебя внизу, потом в кафе сходим.

Когда я приехала, машина Пети уже стояла у подъезда. Мы с ним вместе в парадное вошли. Гляжу, почтовый ящик переполнен. Дала сыну ключ, попросила открыть, рекламу выбросить, а если что нужное найдет, в квартиру занести. Минут через двадцать спускаюсь, Петя сидит за рулем.

– Ничего хорошего я не нашел, одни рекламные листовки.

Мы с ним в кафе посидели, сын пожаловался, что жить с Анжеликой невозможно. Совсем у жены крыша поехала, денег по-прежнему требует. Но появилась и новая забава. Невестка возомнила себя великим косметологом, вообще дома ничего не делает, два клиента у нее в месяц. Где она шляется целыми днями, он не знает.

Клава в больнице две недели провалялась, я каждый день туда-сюда бегала: еду ей отнести, кошку кормить, лоток вымыть. Наконец ее выписали. И что я услышала: «Отдавай ключи, теперь я сама справлюсь». Слово «спасибо» не прозвучало.

– М-да, – буркнул Димон.

– Да и не нужна мне ее благодарность, – поморщилась Инна, – я делала все в память о ее матери и Николае. Но как-то неприятно стало.

– Еще бы! – воскликнула я.

– Купила себе пирожное, – усмехнулась Инна, – приехала домой, чаек вкусный заварила, и тут приезжает Петя со словами:

– Мама, только не волнуйся.

У меня сердце перевернулось.

– Неужели Федор сбежал! Его поймали, он рассказал, в каком подвале сидел? И кто его туда поместил?

Петр на стол положил лист бумаги.

– Нет, с этим типом нет проблем. Читай.

Я прочла текст и обомлела. Это было письмо от родственницы Коли, американки Элизабет. Когда предки Николая убегали от большевиков, они взяли с собой двух старших детей. А маленького Колю оставили в России с няней, так как малыш заболел «испанкой», все думали, что он умрет. Элизабет сообщила Федору, что она в свое время нашла его отца Николая. Коля ответил на ее письмо и даже отправил свой анализ на определение ДНК в США. Выяснилось, что Коля и Лиз – родные люди. Элизабет звала Николая с семьей в Америку. Она богата, бездетна, все, что имеет, хочет завещать сыну единственного родственника, Федору. Но Николай все никак не соберется за океан, ссылается на работу, которую нельзя оставить, а потом и вовсе перестал отвечать.

Инна усмехнулась.

– Я-то сразу поняла, в какое положение Коля попал. Муж мой не афишировал, что Пестов ему помогает. Николаша получал за службу деньги, его оформили как эксперта-внештатника. Коля работу с нами обожал, он же писатель. Ему, как говорили во времена моей юности, в кайф было придумать историю. Ну и денежное вознаграждение приятно. Но если кто-то узнает, что Пестов имеет родню в США, профессор мигом лишится всего, что ему радость доставляет. Поэтому он о контакте с Элизабет никому не сообщил. Поскольку на конверте, который Петя достал из ящика, не было марки, штемпеля, указан только адрес получателя, а в качестве отправителя указывалась Елизавета Иванова из какого-то города России, мне стало понятно, что американка присылает свои послания диппочтой, а кто-то из сотрудников миссии относит их адресату. В тот год, когда Петя письмо нашел, видеонаблюдение еще не охватило Москву полностью. В подъезде у Клавдии лифтера не было, а код от домофона, как часто случается, «добрый человек» нацарапал на стене. В своем письме Элизабет несколько раз упомянула, что ее здоровье совсем пошатнулось. Лет старушке очень много, у нее есть последнее заветное желание: увидеть Феденьку, наследника графов Шиховых, вручить ему ключи от своего заокеанского имения, сделать владельцем всех своих счетов. «Феденька, если Николай не желает меня видеть, то ты прилетай быстрее. Слава богу, я нашла твой адрес регистрации в Москве и могу написать тебе лично. Вот телефон господина Кристиана Гольфа, он сотрудник посольства США, все для тебя сделает: визу, билет. Только поторопись, хочу успеть тебя поцеловать».

Инна выпрямилась.

– Федор и Клава были прописаны в квартире, где сейчас живет она одна. Федор там никогда не появлялся. Петя мне объяснил, что у него все плохо, Анжелика мужа довела до точки, Полина невыносима, на работе сплошные неурядицы. «Мама, помоги! Я хочу стать Федькой, улететь к Элизабет. Избавь меня от проблем. Ты и не такое проделывала. Отправь меня за богатым наследством. А я тебя после смерти Элизабет к себе заберу». Ну и вот…

Собеседница замолчала.

– Вы профессионал экстра-класса, – протянула я, – сценарий был придуман госпожой Асолевой или это совместное творчество с Петром?

– Обижаешь, начальник, – ответил вместо хозяйки Коробков, – Заикину такое не слепить.

– Петр неплох в своей роли, – заметила Инна, – он вдумчивый следователь. Но за дело создания другой личности не стоило ему браться. Открыто уезжать в США было нельзя. Всегда найдется человек, который позавидует чужой удаче и стукнет Элизабет: «Ваш Федор на самом деле не Федор». Маловероятно, конечно, а вдруг? Лучше смыться тихо. Исчезнуть. Но ведь будут искать!

Инна вздернула подбородок.