Золотая шпора, или путь Мариуса

Адъютант пронзительно свистнул. В помещение ввалилась куча разбойников и, взяв друзей за холки, препроводила в специальную землянку, столь герметично отделенную от белого света, что даже решетки не требовались.

Арест продлился не менее суток. Уго воздерживался от упреков, потому что полагал линию Расмуса в целом правильной. Хотя дипломатичности бы этому герою! Уго подозревал, что, веди разговор он сам, результат оказался бы положительнее. Впрочем, кто знает? Седрик — тип весьма непростой. Его политесом не тронешь.

Расмус был угрюм, зол и ни о чем не сожалел. Раскаиваться он просто не умел. Ярко выраженное животное мышление, по классификации Фреда Кукена.

На следующий день, около полудня, их вынули из землянки для новой очной ставки с атаманом. "30 мая", — подумал Уго. — "Черт, как время ползет! Нам бы день простоять и ночь продержаться".

Седрик встретил их безоблачной улыбкой и одним движением щеки услал из помещения лишних. Остались сам атаман, трое гостей и непременный ординарец со шрамом. На столе, рядом с трубкой Седрика, покоилась золотая шпора. Она смотрелась здесь очень органично. Хитро щурясь, атаман надежно прятал свои зеленоватые глазки в узенькие щелочки, от которых, словно у доброго дедушки, веселыми лучиками разбегались морщинки.

— Чего ждешь? Забирай! — обратился он к Мариусу, указывая на золотую шпору.

Расмус оторопел. Уго выглядел ошеломленным. Больше всех поразился, однако, адъютант, челюсть которого отвалилась почти до пола. Седрик посмеивался, довольный произведенным эффектом. А Мариус, не поведя бровью, бережно упаковал шпору и уложил ее в котомку. Он-то заранее знал, что все так и кончится. Ему об этом Космический Ас сразу говорил.

— Куда дальше? — любезно осведомился Седрик.

— На юг, — сказал очнувшийся от столбняка Уго.

— Если надо, мои ребята вас проводят до самого Кельрона, — предложил Седрик.

— Твоя воля. Нам бы не помешало, — ответил Уго.

— Прямо сейчас и двинетесь? — интересовался атаман дружески.

— С твоего позволения, уважаемый, мы бы несколько дней переждали в твоем лагере, — поспешил сказать Уго.

— Что? — изумленно вскинулся Расмус.

Удивился и Седрик.

— Помнится мне, вы еще вчера собирались в путь-дорогу, — заметил он.

— Планы изменились, — усмехнулся Уго. — Благодаря тебе у нас выдался денек, чтобы все обдумать. Сам посуди: теперь-то гвардия точно знает, что мы поблизости. Наверняка рыщет вокруг Угольного Леса. Стоит нам из лесу только нос высунуть — и нас тут же сцапают.

— Ерунда, — отмахнулся Седрик. — Никто не рыщет. Вы для них — добыча потерянная. В лес они не сунутся. Уже наученные!

— Нет, мы все-таки хотели бы остаться, — упорствовал Уго. Седрик нахмурился.

— Если ты, атаман, боишься, что мы будем у тебя нахлебничать, то мы найдем в лесу убежище и там пересидим, не бойся, — вставил звонкое слово Расмус. — Всякая птица своим носом сыта.

Седрик молча обошел стол и встал перед Расмусом. На лице атамана гуляли желваки.

— Хвались, да не поперхнись, — веско, в тон Расмусу ответил Седрик и выдержал многозначительную паузу. Грозный атаман был почти на голову ниже Расмуса — но такая внутренняя мощь чувствовалась в этом сорокалетнем мужике, что под его каменным взглядом Расмусу стало неуютно.

— В этом лесу хозяин — я, — отчеканил Седрик. — И никто никуда без моего разрешения не пойдет. Заруби это себе на носу. Два раза я не повторяю.

Еще одна пауза.

— И попробуй еще раз вякнуть! — почти прорычал король разбойников, закрывая тему.

Все внимательно слушали его. Адъютант превратился в изваяние с широко раскрытыми глазами. Седрик вразвалочку вернулся на свой командный пункт и оттуда спросил Уго:

— Сколько ты хочешь отсиживаться?

— Неделю, — уверенно сказал Уго.

Ровно семь дней спустя, 7 июня, бандиты Седрика провожали гостей. Радушие атамана не знало границ. Путников снабдили провиантом и даже (чудеса!) огнестрельным оружием в виде пистолетов с запасом пороха и пуль. Расмус обрадовался оружию, как малый ребенок — давно обещанным деревянным солдатикам. «Стволы», судя по всему, Седрик раздавал каждому встречному.

Уговорились так: двое провожатых эскортируют гостей по лесу и выводят на пересечение талийского тракта с рекой Кельрон, к известному мосту. Здесь Кельрон служит границей владений герцога Тилли, границей Северных провинций и рубежом королевства Ренига вообще. По ту сторону реки уже начинается Талиния. Далее друзья продолжат свой путь самостоятельно, а провожатые с тремя освободившимися лошадьми вернутся в лагерь.

Пока скачут на юг лошадки, расскажем, что произошло 1 июня. Думаете, Уго случайно затягивал пребывание в стойбище бандитов? Ничуть не бывало! Он лишь хотел дать Мариусу возможность под благовидным предлогом еще раз соприкоснуться с табакеркой. Замысел удался, и Мариус увидел на внутренней стороне крышки таинственную надпись, горевшую красным.