Золотая свирель. Том 1

Внизу, в зале, ко мне привязались какие-то подвыпившие парни. Их ничуть не смущало, что я бледная моль, видимо, после третьей-четвертой кружки любое существо в юбке становилось для них прекрасным и желанным. Меня ухватили за рукав и попытались усадить за залитый вином стол. За столом, в обнимку с парнями уже сидела пара раскрашенных красавиц.

– А ну пусти! – рявкнула я и ударила по руке какого-то кудрявого верзилу.

– Ыг-ыкк! – обрадовался он.

Красавицы захихикали. Верзила ляпнул меня пятерней по груди, я рванулась и врезалась спиной в его соседа. Кружка соседа грянулась мне на платье, заливая белоснежный подол пенистой жидкостью цвета венозной крови с резким уксусным запахом. Компания захохотала, а кудрявый уцепил меня за пояс и потащил к себе.

– Ки-иска… ик! Не шали!

– Пшел вон, урод!

– Уро-о-од? Да я тебя…

Обеими руками я перехватила летящую мне в лицо ладонь.

– Стой! – Я жутко вытаращила глаза на его раскрытую руку. – Вижу, вижу! Опасность! Ярый огонь пересекает твою линию жизни! Сегодня вечером тебя встретит пламя! Спасайся или не доживешь до ночи!

– Что? – опешил верзила.

Пользуясь моментом, я отскочила. Компания пораскрывала рты.

– Берегитесь! – продолжала вещать я. – Этот человек обречен, сегодня вечером его пожрет пламя! И любого из вас, – я ткнула в каждого пальцем, – если вы окажетесь рядом! И тебя, красавица! И тебя, рыженький, и тебя, лопоухий. И тебя, девочка, а ты так молода, чтобы сгореть заживо…

– Сумасшедшая, – почти трезвым голосом заявил лопоухий с младшей из красавиц на коленях.

А младшенькая вдруг взвизгнула и уставила на меня дрожащий пальчик. Я быстро окинула себя взглядом – ну конечно! Платье мое сияло первозданной белизной – не единого пятнышка. Словно и не проливалась на подол полная кружка кислого вина. Я засмеялась – негромко и как можно более омерзительно.

Все. Теперь быстренько за дверь.

Спектакль, конечно. И не очень красивый. Могла бы и посидеть шестую четверти в веселой компании, выпить пару кружек кислятины, потискаться с кудрявым верзилой, потом попроситься во двор и смыться. Обо мне бы и не вспомнили. А теперь… да ладно. Они все там уже хороши, кто им поверит.

К тому же я в самом деле увидела знак огня на ладони верзилы. Прямо поперек линии жизни. Насчет сегодняшнего дня – это, наверное, слишком, но парню действительно в ближайшем будущем грозит гибель от пламени. Может, поостережется…

Жара уже спала. С реки тянуло прохладой, тени из исчерна-синих превратились в голубые, и пыль, весь день висевшая в воздухе, мягко устелила брусчатку. Начинался вечер, покойный и блаженный. Почти все двери были раскрыты, в дверях стояли хозяйки, уже без передников, в свежих ярких косынках, и вели беседы с соседками. В вынесенных на улицу креслах сидели старушки, а вокруг крутились дети.

За городскими воротами воздух был нежен и свеж, и чуть-чуть пах морем. Я прошла по пустой в этот час дороге и остановилась перед спуском на причал. Паром стоял здесь же, и два каких-то загорелых дочерна мальчугана удили с него рыбу. Над крышей дома курился дымок – там, наверное, ужинали. Я отошла подальше на косогор, и села на мелкую кудрявую травку, которая не жухнет до глубокой осени, я даже название ее вспомнила – спорыш птичий. Некоторое время я следила за дверью, потом перевела взгляд на освещенное окошко. Забавные звери люди, без огня им никуда. Солнце еще не село, а уже зажгли свечу.

* * *

Сумерки

– Почему ты никогда не разводишь костер, Ирис?

– Мне хватает тепла моего плаща. А тебе холодно?

– Нет. Просто с костром уютней. Когда горит огонь, любое место становится жилым.

– Ты так считаыешь? – он искренне удивился. – Для меня все наоборот. Огонь – это длинная дорога к пустому дому. Чем больше огня, тем страшней и тоскливей место, где он горит. Мой брат любит огонь, но он волшебник, и его дорога бесконечна.

– Чем же тебе огонь не угодил?

– Не только мне. Впрочем, огонь тут ни при чем, он просто напоминает нам о войнах и бедствиях и о том, кто не посчитался ни с кем и ни с чем, чтобы стать величайшим. Его следы не погасли до сих пор, но теперь ни что, кроме любопытства, не заставит их искать.

– О ком ты говоришь?

– Об Изгнаннике. – Ирис поднялся с песка. – Если тебе интересно, я покажу его следы.

Он пошуршал в зарослях, потом вернулся. В руке у него была палка, обмотанная сухим мхом, как паклей. В другой он нес два камешка.

Палку он воткнул в песок и опустился рядом на колени. Ударили друг о друга кремешки, сноп искр брызнул на мох и сразу же занялось пламя. Через мгновение у наших ног горел настоящий факел. Правда, мха на палке было всего ничего, и гореть ему недолго.

– Я сейчас сушняка принесу!

– Стой. – Ирис ухватил меня за рукав. – Смотри.

Он указывал куда-то в темноту вдоль берега. Я прищурилась: там, за ивовыми кустами, за черной решеткой ветвей, мерцала оранжевая точка.

– Отражение?

– Нет, это королевская вешка. Тропа Изгнанника. Хочешь взглянуть?

– А то! Пойдем?

– Пойдем, – согласился он без восторга.