Золотая свирель

— Остальных не успел бы. — Гаэт посмотрел вниз, на свернувшегося кольцом урода. Сейчас, прикрыв насекомое тело пестрым рваньем, он опять сделался похожим на старика в отрепьях, сидящего на мусорной куче. Обхватив собственные плечи, чудовище затравленно озиралось. Я поймала себя на том что делаю тоже самое.

— Боюсь демонов! — крикнула из толпы девушка в папоротниковом венке. — Боюсь тех, кто призывает демонов! Они призывают само небытие!

— Смертная должна уйти! — рявкнул у меня над ухом хрустальный юноша.

— Я поручился за нее, — негромкий голос Ириса перекрыл ропот и спор. — Я беру ее вину на себя.

Ирис отодвинул смуглого воина с зеленоватой шевелюрой и пролез в первый ряд.

Ой, мама…

— Кто поручился, тот и отвечает, таковы наши законы и моя воля. — Королева улыбнулась одними губами, глаза ее светились как солнце сквозь облака. — Но вина моего поданного, призвавшего Полночь и вина смертного, сотворившего то же, несоизмеримы. Выкупом является не изгнание, но суд судьбы. Принимаешь ли ты вину смертной на себя, поручившийся?

— Принимаю, Госпожа.

— Ответишь ли за чужую вину, Босоножка?

— Отвечу, Королева.

Высокое Небо, о чем они? Что это значит?

— Трижды сказано. Теперь говори с судьбой на ее языке.

Королева кивнула и соступила с бортика на пол. Толпа раздвинулась, освобождая периметр бассейна. Рядом с Ирисом остался стоять Вран. Он протянул брату копье.

— Прикончи морского выродка, малыш. — Узкая улыбка прорезала темное враново лицо. Волшебник глянул на Королеву. — Поющая раковина из огненного стекла на моего брата.

— Два желания, черное и белое, — откликнулась Королева. — На фолари.

— Я беру оба желания! — Гаэт схватил Врана за плечо. — За тайную тропу. На Ириса. А твою раковину, Чернокрылый, за последний вздох. На фолари.

— Нужен мне твой последний вздох, — фыркнул волшебник, отшагнув назад. — Ну да ладно. Принято.

— Принято. — улыбнулась Королева.

Это что, игра? Ничего не понимаю. В толпе азартно зашушукались, ропот круговой волной прошел от центра к краям.

Ирис спокойно смотрел на чудовище, покачивая копье в руке. Старик в бассейне зашевелился, медленно приподнимаясь. Они сцепились взглядами и словно бы отгородились от всех прозрачной стеной.

— Лунный карбункул на фолари, — сказал над моей головой юноша.

— Песчаное слово на Босоножку, — откликнулась золотая женщина.

— Принято.

— Да вы что, свихнулись? — заорала я, перегнувшись через перила площадки. — Это суд или балаган?Как вы можете? Королева, он ведь твой человек! Я сейчас же от вас уйду. Сейчас же. Гаэт, отвези меня домой!

Хоть бы кто внизу повернул ко мне голову! Будто не слышали.

— Помолчи. — Пальцы юноши больно впились в плечо. — Ты свою роль отыграла.

— Райтса, нет! — Золотая женщина щелкнула пальцами. — Переигрываем. Песчаное слово на смертную.

— Пустите меня! — Я принялась дергаться, но эти двое держали крепко. Они беседовали, обращая на меня внимания не больше, чем на собачку, рвущуюся с поводка.

— Ку-уна… Ты не Госпожа, чтобы ставить на смертных.

— Один раз можно.

— Нечестно менять ставки! Накинь рыбью кожу.

— Принято.

Ирис сжал копье в обеих руках, повернул его тупым концом вперед, поднял над головой — и прыгнул вниз. Чудовище лоскутной лентой взвилось навстречу. Хлоп! — стариковские руки впустую хватанули воздух, Ирис перелетел через фолари и пришел ему на спину. Шшшсссс! Взгорбились гигантские петли, темная фигурка, не выпустив копья, провалилась между ними куда-то на дно.

Мамочки! Фолари огромен, он просто задавит беднягу… Скрррр! Шшшарх! Двурогий хвост тяжело шмякнулся о борт, Ирис, незнамо откуда вывернувшись, рыбкой проехал на животе к центру бассейна, резво вскочил на ноги и отбежал к другому борту. На полу остались пятна крови. Чьей?

Ааассс! Чудовище вскинулось на дыбы, поднялось аж над краем бассейна — в нижней трети его туловища как большая булавка торчало копье. Ирис отступал, пока не уперся спиной в мозаичную стену. Бассейн оказался тесноват для маневров. Высокое Небо, это неравный бой! Парню не уйти и не заколоть урода, что для фолари копье — зубочистка… Господи Боже, пожалуйста, что тебе стоит!

Фолари величаво покачался из стороны в сторону, посучил тараканьми ногами — и с душераздирающим скрипом рухнул на противника будто подрубленное дерево. Я успела увидеть как Ирис рванулся вперед — его накрыло и смяло кучей живого хлама.

О, нет…

Скррр! Бронированные петли на дне бассейна судорожными рывками месили сами себя. Потом фолари вдруг вытянулся в струну, выгнулся мостом — я разглядела тягучую черную дрянь, какие-то жгуты и сопли, соединяющие бледное брюхо и мозаику пола. Это длилось одно мгновение, затем фолари плюхнулся на дно, пятнистые лоскуты пошли рябью и обвисли, как рваные знамена.

Ирис?