Золотая тень Кёнигсберга

Трактирщики, кстати, были очень важными для Ордена людьми: они обеспечивали сообщение Дома с внешним миром, доставали то, чего у рыцарей не было, реализовывали излишки пива и зерна. Они же были первым «прообразом» почты, обеспечивая путешествующих «господ» своими лошадьми, телегами. Так, владельцы Инстербургского трактира были обязаны довозить «гостей» до Краупишкена (ныне пос. Ульяново, Неманского района) и Таплакена (пос. Талпаки, Гвардейского района).

Несколько трактиров — Инстербургский, Новый, Селёдочный и Журавлиный — и «породили» сначала посёлок Хакельверке, а затем деревню Шпарге — будущий город Инстербург.

Граф Дерби

Здесь в разное время побывало множество европейских знатнейших господ, включая особ королевской крови. Так, в одном из трактиров останавливался участник очередного крестового похода в Литву Генрих Дерби, будущий английский король Генрих IV. В летописях есть упоминание о том, что граф Дерби, решив отправиться громить язычников налегке, оставил в Инстербурге свои вещи. Поход затянулся, но прусс, которому были поручены графские вещи, хранил их самозабвенно и преданно. За что получил от вернувшегося Дерби вознаграждение — одну (!) прусскую марку. А ведь на одном только бархатном камзоле будущего короля было нашито полтора килограмма бриллиантов. Не говоря уже о таких «мелочах», как драгоценные кружева, рубашки тончайшего полотна и золотая посуда…

Гостили в Инстербурге и венгерские короли, и граф Вильгельм IV Голландский, и герцоги Бургундский и Бурбонский. В общем, люди с «голубой кровью» в венах воспринимались в Инстербурге как нечто само собой разумеющееся.

Но случился как-то и не совсем обычный гость — Витовт, сын князя Кейстутиса. В Литве вокруг Витовта плелись зловещие интриги — а сам он был категорически не согласен с политикой собственного отца. Витовт считал, что Литве пора обратиться в христианство — и сам это сделал.

Вид с дамбы на Замковый пруд, 20–30-е годы XX века

Настоятель Инстербурга принял в судьбе мятежного князя самое горячее участие. Родственник Витовта, сопровождавший его Томас Сурвилль, вступил в Орден, став переводчиком, а впоследствии сделался настоятелем Ростенбурга (теперь этот замок разрушен).

Деревня Шпарге

Витовта крестили в Кёнигсберге, после чего он был принят немецким кайзером, и тот даровал ему титул герцога. В ярости Кейстутис напал на Инстербург — штурм отбили, но в следующем году оскорблённый отец «вероотступника» сжёг-таки окрестности замка и угнал в Литву всех породистых лошадей.

Впрочем, история замка, похожая на авантюрный роман, уже заканчивалась. Рыцари всё больше увлекались «коммерцией». Филипп фон Кройц, последний настоятель Дома Инстербург, имел собственные владения (несмотря на обет бедности) и ежегодно сдавал Ордену куниц на 500 марок, доведя своих шорников до полного изнеможения: они сутками обдирали тушки зверьков и придавали «товарный вид» ценному меху…

А после превращения Пруссии в светское герцогство в замке разместилось главное управление Инстербурга. Теперь вместо одетых в белые плащи рыцарей с длинными мечами по коридорам замка сновали деловитые писари с перьями за ушами.

Замок Инстербург, утратив всё своё оборонительное значение, передал своё имя деревеньке Шпарге, разросшейся и процветающей.

Отпечатки собачьих лап

Конечно же, как и всякий средневековый Дом, Инстербург окружён мистическим ореолом. Кирпичи с отпечатками собачьих лап вызвали к жизни одну из легенд: будто бы душа убитого прусского вождя «переселилась» в тело особенно крупного пса, который стал вожаком целой стаи одичавших собак. И будто бы эти собаки драли насмерть рыцарей-крестоносцев, а по ночам таинственным образом пробирались внутрь замка. По крайней мере, оставляли во внутренних переходах следы своих лап. А рыцари-монахи оставляли «призрачным псам» вполне реальную отравленную пищу — к которой те не притрагивались.

Впрочем, крестоносцы всё-таки победили…

И хотя отпечатки собачьих лап (как и следы, оставленные ножками младенца, и вмятина от каблучка женской туфельки) свидетельствуют лишь о том, что кирпич, из которого сложены стены замка, изготавливали вручную и выкладывали на солнышко для просушки (тут-то по нему и пробегали собаки, козы, младенцы и дамы)… согласитесь, расстаться с легендой весьма затруднительно.

Мария Элеонора Шведская

Глушь вокруг замка оказалась спасительной для особ «голубых кровей» и в более поздние времена. Именно здесь нашла пристанище королева Мария Элеонора Шведская — женщина, о жизни которой можно написать десяток душещипательных романов.