Золотая тетрадь

— Как все мы знаем, Ричард женился на женщине, находившейся по своему положению ниже него, — ах, нет, разумеется, не по социальному положению, он благоразумно позаботился, чтобы с этим было все в порядке, кавычки открываются, — она обычная милая женщина, — кавычки закрываются, хотя, к счастью, на боковых ответвлениях ее семейного древа там и сям сидят лорды и леди, и их имена, я уверена, смотрятся весьма убедительно на официальных бланках различных компаний.

При этих словах Анна фыркнула — лорды и леди не имели ни малейшего отношения к тем денежным потокам, которые находились под контролем Ричарда. Но Молли проигнорировала это вторжение в ее речь и продолжила:

— Разумеется, практически все известные нам мужчины женаты на обычных милых ужасающих женщинах. Бедные они, бедные. Но вышло так, что Марион — хороший человек, и она отнюдь не дура, но вот уже пятнадцать лет она замужем за человеком, который заставляет ее чувствовать себя дурой…

— Что бы они, все эти мужчины, делали без своих глупых жен? — вздохнула Анна.

— Ох, я даже не могу себе представить. Когда я хочу испытать настоящее отчаяние, я вспоминаю всех блистательных мужчин, которых я знаю, и их глупых жен. От этих мыслей сердце просто разрывается на части, честно-честно. И вот, вернемся к нашей обычной глупой Марион. Разумеется, Ричард хранил ей верность ровно столько, сколько это делает и большинство других мужчин, — а именно до ее первого отъезда в родильный дом.

— К чему копаться в таком далеком прошлом? — невольно воскликнул Ричард, будто бы они вели серьезный разговор, и снова у обеих женщин случился приступ смеха.

Молли резко прекратила смеяться и сказала серьезно, но с нетерпением:

— Черт возьми, Ричард, что за идиотизм? Ты занят только тем, что жалеешь самого себя, потому что Марион — твоя ахиллесова пята, и при этом ты спрашиваешь — к чему копаться в прошлом?

И она, уже окончательно посерьезнев, явно обвиняя его, резко бросила ему в лицо:

— Когда Марион поехала в родильный дом…

— Это было тринадцать лет назад, — сказал Ричард, обиженно и с горечью.

— …ты сразу же приехал ко мне. Похоже, ты считал, что я тут же упаду с тобой в постель, и твоя мужская гордость была даже серьезно задета тем, что я этого не сделала. Помнишь? И вот теперь мы, свободные женщины, знаем, что в тот самый момент, когда жены наших друзей-мужчин отправляются в родильный дом, драгоценные Томы, Дики, Гарри прямиком мчатся к нам, они всегда хотят переспать с какой-нибудь подругой своей жены, Бог знает почему, такой вот занимательный психологический феномен, наблюдаемый столь часто, и это факт. Я в таких случаях отказываю, и я не знаю, к кому ты тогда отправился…

— Почему ты думаешь, что я вообще к кому-то отправился?

— Потому что Марион знает об этом. Какая жалость, что эти вещи всегда выплывают наружу. И с тех пор через тебя прошла целая вереница девушек, и Марион всегда все о них знала, так как у тебя есть потребность признаваться жене в своих грехах. А в противном случае это было бы не так увлекательно, правда же?

Ричард сделал движение, как будто он собрался встать и уйти, — Анна видела, как его тело напряглось, а потом расслабилось. Он передумал и остался сидеть неподвижно. Его губы сложились в какую-то странную улыбочку. Он выглядел как человек, который принял решение улыбаться под ударами хлыста.

— Тем временем Марион родила и стала растить троих детей. Она была глубоко несчастна. Время от времени ты ронял, словно невзначай, такую фразу: «А может, было бы и неплохо, если бы и ты завела себе любовника, — чтобы несколько уравнять положение дел». Ты даже высказывал предположение, что она слишком типичная представительница среднего класса, что она так утомительно традиционна…

Тут Молли сделала паузу и усмехнулась Ричарду.

— И в самом деле, какой же ты маленький напыщенный лицемер! — сказала она, почти дружелюбно. Дружелюбно и с нотой сожаления. И снова Ричард как-то неловко шевельнулся и, словно в состоянии гипноза, проговорил:

— Продолжай.

Потом, поняв, что он уже сам практически напрашивается, он поспешил добавить:

— Мне интересно послушать, как ты все это трактуешь.